Черная роза - [47]
- Мне очень бы хотелось, Руди, чтобы мои слова были приняты во внимание при официальном расследовании.
- Все будет принято во внимание, Геза. Все и в свое время.
- Благодарю,- с облегчением вздохнул Гудулич.
- С этим погоди, еще успеешь.
- Я полагаю, товарищ майор,- сказал Буриан не слишком вежливо, но твердо,- настало время заводить уголовное дело, учитывая, что праздник кончился.
- Да,- подтвердил майор Кёвеш, игравший очками на столе и казавшийся погруженным в свои мысли.- Вот что, старший лейтенант! Отправьте-ка в Будапешт
срочную телеграмму. Текст такой: «По подозрению в убийстве просим арестовать…» Как зовут девушку?
- Эмилия Тёре,- прошептал Гудулич в полной растерянности.
- Так, продолжайте: «…арестовать Эмилию Тёре».
35
- Говорите, тетушка Дитеp. Я слушаю вас.
Официальное следствие началось. Предстояло окунуться в море формальностей, или, как выражаются иначе, совершить обычную следственную процедуру. И Буриан окунулся в эту работу с самого утра.
Во второй половине дня, когда уже отзвонили к вечерне, в участке появилась тетушка Дитер.
- Дитер? Кто такая?
- Та, что работала вместе с Анной Тёре.
- Пропустите!
Перед Бурианом сидела худая, плоская как доска, увядшая женщина.
- Не пугайтесь, гражданка Дитер, я буду допрашивать вас в качестве свидетеля по делу Анны Тёре.
- Жаль, что все так случилось, очень жаль. Бедняжка, она заслуживала совсем другой судьбы.
- Вы состояли с ней в дружеских отношениях?
- Как прикажете понимать?
- Не знаю, как еще выразиться. Вы были ее подругой, не так ли?
- Так, так. Были, как вы сказали, подругами.
- Но не всегда?
- Что правда, то правда. В девушках мы ее не любили. Слишком уж была гордая. А чего добилась? На балах всегда собирала вокруг себя всех парней. А нам оставалось только семечки лузгать. Ей казалось, что музыка играет только для нее одной.
- И она всегда танцевала?
- Всегда! А мы, остальные девушки, стенки в это время подпирали. Все парни, сукины сыны, заранее сговаривались, кому после кого ее приглашать. Всех их с ума сводила эта Анна.
Буриан слушал, не прерывая.
- Эко я разболталась! Извините, товарищ. Говорю да говорю и даже не знаю, может, чепуху всякую. Наверно, это вам совсем не интересно, а вы меня не останавливаете только потому, чтобы не обидеть?
- Говорите, говорите, гражданка Дитер. Я слушаю вас.
- Так что говорить-то? Вот я, к примеру, когда в прошлом году весной Анна подала заявление в кооператив, была против. Выступала даже! Нет ей места среди нас, говорила. Председатель потом меня вызывал. Я ему все свои обиды и выложила как на духу, без утайки.
- Ну, хватит, Дитер! - оборвал меня тогда Гудулич.- На винограднике работать некому, а вы мне тут про девичьи обиды толкуете!
- Ладно,- говорю,- пусть мы ее примем. А кто с ней рядом работать будет? Да никто!
- Послушайте теперь меня, Дитер,- сказал председатель.- Вот у вас семеро детей, и все живы-здоровы.
- Слава богу, хоть гвоздями их корми, все перемелют!
- Вы многодетная мать, всеми уважаемая женщина. И в школе учились вместе с Анной. Так?
- Так, отрицать не стану.
- Вы ведь не завидуете судьбе детишек Анны Тёре? Верно?
- Верно. Чему уж там завидовать-то, господи!
- Значит, вы с ней не в ссоре. Когда встречаетесь на улице, здороваетесь?
- Гм…
- Кто из вас первый здоровается при встрече?
- Она. Она всегда здоровается.
- Ну а вы? Вы отвечаете ей?
- Конечно. Мы же с ней не в ссоре.
- Только вы на нее в обиде?
- Я? За что же?
- За то, что… там, на балу, парни только с ней танцевали?
- Это, конечно, так. Но когда музыка кончала играть, Анна всегда возвращалась ко мне. Мы с ней и в школу всегда вместе ходили.
- Ну а как насчет парней? На вашу долю тоже доставалось?
- Нет, парни доставались только ей, потому что она была намного красивее всех нас. Но я на нее не сердилась, только обидно было, что она красивее нас.
- Ну а потом?
- Потом? Когда она вернулась домой беременная вторым ребенком, я остановила ее на улице и говорю: «Аннушка ты Аннушка! Как же это ты, бедная?..» Она даже не стала со мной разговаривать. Рассердилась и пошла прочь.
- Рассердилась? Она рассердилась?
- Она. За то, что я, видите ли, посмела ее бедняжкой назвать…
- Как вас девушкой звали, Дитер?
- Юлия. Урожденная Юлианна Портёрё.
- Красивое имя - Юлианна. Как у жены председателя.
Женщине было приятно от этой похвалы.
- А обычно меня звали тогда просто Юлишкой.
- Так, значит, Юлишка. Хочу я у вас еще кое о чем спросить.
- Пожалуйста.
- Скажите, эта ваша подруга, бедняжка Анна, какая она была? Увидит, к примеру, мужчину и уже глазами зыркает? Или, простите, как говорят, хвостом крутит, на любовь напрашивается?
- Нет, почему вы так решили?
- Я ничего не решил. Я только спрашиваю, такой ли был у нее характер? К примеру, еще в пору девичества.
- Ничего подобного. Совсем, даже наоборот.
- А потом, позднее?.. Когда появились дети? Первый, второй, третий?
- И потом. Даже еще строже стала. Сколько раз она мне жаловалась, что мужики ей проходу не дают. И не, только Давид Шайго, но и другие. Недавно прибежала ко мне под вечер. Ливень как из ведра, а она ко мне: «Юлишка, дорогая, помоги мне, не знаю, что делать…»
Дитер все говорила и говорила не переставая, а Буриан слушал, переспрашивал и кивал головой даже тогда, когда и кивать-то было незачем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.