Черная радуга - [29]

— Чего с ним делать будем? — Спросил хриплым, подсевшим голосом здоровяк.

— Что за народ пошел — голытьба. Коня нет, вещей нет, оружия и того нет.

— Живым брать. Может, на что сгодится. — Подсказал тать с самодельным кистенем.

— Навалились что ли. — Скомандовал предводитель и, отбросив дубину, поплевал на ладони. Его примеру последовали остальные. Оружие со звоном полетело на землю. Так безопаснее. В горячке и самому недолго пораниться. Безымян отступил. Звать на помощь было бесполезно, все равно не подоспеют. Разбойники наступали медленно, не выбегая вперед. Полянин не сводил глаз с широко расставленных мозолистых рук нападавших. Бывшие работники, не от хорошей жизни в лес подались. Калечить таких не охота. Серьезные ребята. Не договоришься. Кому-то сегодня предстояло быть битым. Успокоив себя, полянин расслабился и пошел навстречу лихому люду. Такой поворот дела смутил разбойников, и те на мгновение приостановились. Этой секунды оказалось достаточно. Безымян выдернул самого мелкого из нападавших и, схватив за ноги, поднял в воздух. Раскрутив его, как дубину, полянин принялся крестить разбойников — кого в лоб, кого в горб. Через мгновение на ногах стоял только Безымян. Остальные катались в грязи, выплевывая выбитые зубы и зажимая поломанные руки.

— Отпусти. — Попросил бедняга, угодивший в стальной захват полянина.

— Пожалуйста, — Отозвался Безымян и раскрутив его, швырнул в пролесок. Размахивая руками, разбойник полетел через опушку и с шумом врезался в заросли калины. Послышался глухой удар. Вековой дуб вздрогнул, роняя остатки листвы и переспевший желуди. Дикий крик летуна оборвался и наступила тишина. Недовольная посторонним вмешательством из зарослей подала голос кукушка.

— Скажи, родимая: сколько лихому люду жить осталось? — Спросил полянин у вещей птицы. Та не ответила. Послышалось хлопанье крыльев, и вещунья упорхнула в поисках более спокойного места.

— Вы думали, что разбойникам сегодня везет? А им сегодня не везет. — Произнес полянин, выбирая дубину по руке.

— Пощади. — Попросил черноволосый детина, с трудом поднимаясь на карачки. Наконец, он сел, вытирая кровь с разбитого лица. Один глаз полностью закрылся, превратившись в сплошной синяк. Лиходей шмыгнул носом и тихо произнес:

— Может, отпустишь?

— Зачем на дорогу вышли? — Сказал Безымян, держа в поле зрения остальных противников. Похоже, причинить ему вред, они больше не могли.

— Жрать-то охота. — Ответил здоровяк. — Неурожай в округе. Все голодают. Когда дань с дыма заплатили, многие по миру пошли.

— Не разжалобишь. — Сурово произнес полянин. — Другие же как-то живут.

— Вот так и живут — концы с концами сводят. Ты думаешь, я всю жизнь по дорогам промышляю? Как бы не так.

— Ладно, — принял решение полянин, — убирайтесь отсюда. Не последний раз здесь хожу. Еще раз увижу, — порешу.

Лиходей лукаво посмотрел на победителя и начал пинками поднимать остальных.

— Оружие оставишь? — Спросил разбойник.

— Забирайте. — Махнул рукой Безымян. — Все равно отнимать без толку, нужно будет — новое найдете. Полянин засунул трофейную дубину под мышку и зашагал прочь.

— Эй, силач. — Окликнул его предводитель шайки. — Если нужно будет кого со свету сжить, проси, не стесняйся. Меня Лютом зовут. Разыщешь, коли припрет.

Безымян улыбнулся и пошел, не оборачиваясь.

— Слушай, давай я вдогон сбегаю, — вынимая из-за пояса нож, предложил Люту разбойник.

— Дурак. После драки кулаками не машут. — Поучительно ответил здоровяк и заехал ему промеж глаз.

Когда полянин приблизился к месту стоянки, его спутники уже проснулись.

— Разобрал? — Спросил Арпашка. Полянин кивнул.

— Интересно, о чем вы? — Спросил Степан.

— Сам увидишь.

— Ого. — Протянул Вольный стрелок, когда путники подошли к придорожному камню. — Странные письмена. Что бы это значило?

— Пошутил кто-то. — Как бы невзначай бросил полянин. Степан наклонился и подобрал выбитый зуб.

— Недавно здесь повздорили.

— Я о том же. — Откликнулся полянин. — Иду, вижу мужики дерутся. Заметили меня и дали деру. Один даже дубину обронил. Пришлось взять. Чего добру пропадать? Кто-то выбирал, старался.

— Смотри, как бы тебя с ней за прежнего владельца не приняли. Будешь в петле болтаться.

— Учту. — Кивнул Безымян и, скрутив из шнурка петельку, забросил оружие за спину, скрыв под безрукавкой.

— Все равно видна. — Проворчал Карп.

— Не сильно глаза мозолит, и ладно. — Бросил Безымян.

— Нам прямо, — вмешался Степан. — Нужно идти, темнеет.

— Мы прямо как совы. Днем дрыхнем, ночью бродим. — Заметил Карп.

— Скоро привыкнешь. — Бросил рычанскому стрелок. — Дорога закаляет.

Путники решили идти всю ночь, наверстывая потерянное время. Погода стала портиться. Дажьбог хмурился, подгоняя плывущие по небу, огромные, как башни кучевые облака. Забывают люди старых богов, вот те и мстят. Не к добру это.

— Нехорошее у меня предчувствие. — Задумчиво произнес Безымян. — Этой ночью в покое нас не оставят.

— С каких пор ты стал гадалкой?

— Хочется верить, что это только страхи.

— Подожди, — схватив полянина за руку, предостерег Степан. — Похоже, впереди разъезд.

— Не по нашу душу?

— Лучше схорониться. — Решил стрелок, отступая с дороги.