Черная Пасть - [6]

Шрифт
Интервал

- Пожалуй, больше верю в дельцов, - глядя в море, ответил Сергей. - Они дьявольски изворотливы и обаятельны. А как живучи и цепки!.. Дельцы могут страшно навредить. Рассудим, Игорь, начистоту. Когда идет свободная борьба мнений, то естественно должны быть сторонники и вероятны, конечно, противники. Только недоумок этого не поймет. Бывает, кто-то в споре заблуждается, не в ту сторону тянет. Но одни, так сказать, искренне заблуждаются, а другие с умыслом кривят... случается, что некоторые ловкачи свои скороспелые и модные поделки, а точнее - подделки выгодно запродают доверчивым людям.

- А как же, Брагин, отличить истинного, пытливого открывателя нового от убежденного в своем плутовстве, пробивного хлюста?

- Только с помощью изотопов... совести! С помощью чрезвычайно зорких лучей чести.

- Вот к этому и пришли. Послушай же, Брагин, ведь тог анекдотичный мудрец тоже, видимо, ошибочно и только по одним штанам причисляет себя к мужскому племени. Очень жаль беднягу, не дошел до изотопов! - Оба смотрели на море, на остров, на притаенный маяк утесистого Кара-Ада. Игорь помолчал. Потом зашагал в дальний угол веранды и долго рассматривал старое осиное гнездо, затянутое паутиной, из которого как будто повыпадали зубы... Неторопливо вернулся к Сергею и к приостановленному разговору. - Смешно, Сергей, но и в делах ты такой же. К примеру взять трубопровод. Получается с ним такая же анекдотическая метаморфоза. До сих пор ты не уверен: есть он или... С дурацким, с ослиным упорством ты, старик, не доверяешь явному, обнаженно зримому... Не инженер ты, Брагин, а упрямый осел.

Нисколько не удивился Сергей такому вихрению в разговоре. Он стоял вполоборота к Игорю, пристально наблюдая за полетом стрижа, мелькавшего у кромки облака.

- Просишь или вынуждаешь? - сказал Сергей напрямик. - Имея свое убеждение, как же можно подлаживаться под чужое?

- Прямее говори, Брагин. Не хочешь нас поддержать, когда печь будут принимать... Ты хочешь казаться умнее ученых, имеющих звания? Допустим, ты умнее меня, на минутку допустим... Но, а как же видные галурги?!

- Брось шаманить, Игорь! Пойми, это не упрямство. Мне надо, просто необходимо, во всем самому убедиться... Возможно, я стану вашим сторонником, но только после того, как поверю. Понимаешь, пойму и поверю!.. Без проверки жизнью вообще трудно верить, и я - не могу, не имею права.

- От кого ты ждешь этих прав? Губит тебя робость, бескрылая рассудительность! О каких пожирающих страстях ты сейчас распинался? Неистовый Руссо плохой помощник на промысле слабительных солей. Не годится мятежный Жан Жак - в галурги! - Повышая голос при нагнетании джазовой музыки, Игорь незаметно для себя продолжал говорить в том же тоне и после того, как умолкла "Спидола", доставившая Сергею столько мук. - Мы поругались бы, Сергей, не будь такими друзьями.

- В том-то и дело... такими друзьями!.. -вздохнул Брагин. - Все это не так просто, Игорь. На поверхности видна только одна макушка, как у того островка Кара-Ада. А что скрыто в глубине?..

- Тугодумом становишься в этой глухомани. Я тебе про это и говорю: все гораздо сложнее, чем ты думаешь, Сергей. Но и усложнять, препарировать не следует. Есть сложности очень понятные, и неразумно в них ковыряться, нагнетать заумь. - Музыка быстро угасла, словно вода впиталась в песок. Поглядывая на ашхабадского писателя, увлеченного беседой с Анной Петровной, Игорь говорил тише. - От тебя, Сережа, многое зависит.-Но может статься так, что ты незаметно для себя... окажешься в стороне; спокойненько, при соблюдении светской вежливости может так случиться - отторгнут тебя от ключевых позиций. Есть способы....

На веранду торопливо шел Метанов, разгоряченный, в прилипшей к телу шелковой косоворотке, с красной вязью на груди. Нина спешила за ним стремительной, размашистой походкой, поправляя на ходу рассыпанные волосы, спадающие на лоб мальчишескими, обдерганными прядками. Легкие, остроносые лодочки проплыли вдоль узеньких, как на палубе судна, половиц до низкого порожка-реечки, но на веранду не ступили. Сергей грустно следил за легкими, туго облегающими ступни, черными лодочками и не мог отвести от них глаз. Они преследовали его, как ехидные зверьки, манили, издевались и грозили...

- Не будет ли так лучше для тебя! В сторонке иной раз быть гораздо выгоднее. Надо только умело ждать... опытные гиревики на помосте какой-то необязательный для себя вес пропускают, - заботливо поучал Игорь. И вдруг он заулыбался. - Купаться собрались? - быстро перешел он на общий разговор. - А где же обещанная моторка? Ниночка, а тебе надо зонтик прихватить. Я принесу...

- Поспорили? - Нина все понимала и не собиралась прятаться под зонтиком. - Никогда не можете ладить...

- Ниночка, драки не будет! У меня сегодня такой праздник! Просто наш старик не в духе.

- Значит, затеяли праздничный турнир?

- Считай, что в шахматы сразились.

- Чья взяла?

- Партия осталась неоконченной, - скучновато усмехаясь, Игорь почесал затылок сразу двумя руками и сделал жалостливую гримасу.-Мой несгибаемый противник имеет... лишнюю пешку!

- Только и всего? - Нина, поняв намек, вспыхнула, нахмурила тугие, высокие валики бровей и не рассердилась, а скорее по-детски обиделась. Силясь улыбаться, она становилась жалкой. - Какая-то пешка...


Еще от автора Павел Яковлевич Карпов
Юность Ашира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ранней весной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная дорога (сборник)

Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.