Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - [55]

– Верно, – кивнул Ричард. – Я уже думал о том, чтобы отправиться за ним. Его примерное местоположение нам известно, отыскать его труда не составит. Думаю, к вечеру вернёмся вместе с ним. Самое позднее – завтра.

– Удачи. – Гейб обменялся с обоими оборотнями рукопожатиями и похлопываниями по плечу. Что, они даже не обнимутся? Тоже мне, родственники! И в этот момент я вдруг оказалась в медвежьих объятиях Стивена, который пару раз крутанул меня вокруг себя, после чего снова поставил на место. И меня тут же притиснуло к бронежилету Ричарда.

– Спасибо тебе, детка. Если бы не ты…

– Мы бы ещё чёрт знает сколько искали бы и Гвенни, и Каро, – подхватил Стивен. – И не факт, что нашли бы их вообще.

– Эй, не раздави! – с этими словами Гейб вытянул меня из объятий Ричарда и тут же, прижав спиной к груди, завернул в свои. Прямо-таки запаковал. Это было так приятно! И сами объятия, и такое собственническое обращение Гейба. Очень-очень приятно, я аж разомлела вся.

– Ну, тогда мы пошли! – Ричард с хитринкой в глазах оглядел нас с Гейбом, но никак не прокомментировал его действие.

– А рингтончик всё же смени, – уже выходя, бросил Стивен и начал насвистывать музыку из «Голубой устрицы».

– А смысл? – бросил ему вслед Гейб. – Томас всё равно снова доберётся до моего телефона, прячь-не прячь. Это хотя бы не Бритни Спирс!

– Что, и такое было? – посочувствовала я. Возможно, получилось у меня не очень искренне, поскольку Гейб искоса глянул на меня и обиженно произнёс:

– Смейся-смейся! Это же не у тебя прямо на собрании совета директоров из кармана раздалось: «Упс! Я сделала это снова!».

В этот момент вновь зазвучала пресловутая мелодия из «Голубой устрицы», и я, не выдержав, согнулась пополам от смеха. Остальные оборотни вторили мне из коридора. Тяжело вздохнув, Гейб принял вызов.

– Мы видим вас, – раздался в трубке голос Митчелла. – Минут через пять приземлимся.

– Отлично, – бросил Гейб в трубку и сунул её в карман. – По коням.

– Пирс, – окликнула я. – Пожалуйста, принеси пару одеял.

Через несколько секунд в лабораторию зашёл Пирс, держа охапку одеял.

– Видишь, – укоризненно обратился он к Гейбу, пока я расстилала одеяла на одном из длинных столов. – Она сказала слово «пожалуйста». И тебе не мешало бы научиться его произносить, это не сложно.

– Пожалуйста, Пирс, заткнись! – ответил Гейб, аккуратно перенося Каролину на стол и помогая мне завернуть её в одеяла. Бедная женщина даже не проснулась, видимо, под действием обезболивающего. Вот и замечательно. Транспортировка для раненого – лишний стресс. Пусть уж лучше спит.

Взяв запакованную в одеяла Каролину, Гейб вышел из лаборатории и направился по коридору к выходу из подвала. Несколько оборотней присоединились к нам.

Эндрю подошёл к Гейбу и молча забрал Каролину из его рук. Не выказав никакого удивления, Гейб спокойно передал её ему.

– Повариха сказала, что тут даже интернета нет. Это правда?

– Для рядовых сотрудников – да, – усмехнулся тот в ответ. – Но совсем без связи они не были. Компьютер в кабинете главврача подсоединён к выделенке, а в комнате начальника охраны я нашёл телефон, который подключён к интернету через спутник. Так что я легко смогу вычислить, с кем они поддерживали связь.

И он, вместе с остальными, пошёл по направлению к выходу из здания, Гейб же свернул куда-то вбок, я, конечно же, направилась за ним. Пока могла, я провожала глазами Эндрю, несущего спящую женщину. Меня поразила нежность, с которой он её держал. Гейб тоже был очень аккуратен, стараясь не причинить ей лишней боли, но Эндрю в буквальном смысле баюкал её на руках. Это показалось мне несколько странным – такое вот обращение с чужой женой, пусть и с женой родственника.

Перехватив мой недоумённый взгляд, и правильно его истолковав, Гейб пояснил:

– Эндрю – отец Роджера. А входя в нашу семью, жёны наших сыновей становятся нашими дочерями. Именно так мы к ним и относимся. А учитывая, что Каро – смертная…

– То она не просто для него дочь, она для него – ребёнок, верно?

– Да. И сейчас ты видела перед собой отца, держащего на руках свою раненную малышку.

– Понятно. Знаешь, мне так нравятся ваше отношение к семье. У людей такое – редкость.

– Семейные узы очень важны для нас. Может потому, что только внутри семьи мы можем быть самими собой, не пряча свою сущность. Мы отгорожены от всего мира, закрыты. Тем важнее для нас наши родственники. И те, кто ими становится.

– Подожди! – тут до меня дошло ещё кое-что. – Ты сказал, что Эндрю – отец Роджера? Но я думала, что Роджер – твой брат.

– С чего ты так решила?

– Ну, Вэнди называет тебя «дядя Гейб». Что я ещё должна была подумать?

– Ах, вот в чём дело! Нет, Миранда, на самом деле я совсем не дядя Гвенни. Я даже не дядя Роджера.

Он сделал паузу, хитро улыбаясь. Вредина!

– Ну! – не выдержала я. – И кому тогда ты дядя?

– Из тех, кого ты знаешь – никому. Разве что Нику, но формально вы с ним ещё не знакомы. У нас довольно разветвлённое фамильное древо, спасибо моему папаше, если хочешь, я тебе его покажу, когда вернёмся. Но чтобы тебя ещё больше не путать, скажу, что и Эндрю, и Роджер, и Гвенни со Стивеном – прямые потомки Ричарда. Три последних поколения потомков из имеющихся у него восьми. И, предупреждая твой следующий вопрос – Питер и Энтони, тот, что остался на улице, тоже его потомки. Сама потом посмотришь на схеме, кто кому и кем приходится. Но это не случайный выбор. Желающих отправиться на выручку Каро было много, но у ближайших родственников Роджера было больше морального права отправиться на спасение своей названной дочери, сестры, племянницы… Ты, наверное, уже запуталась во всех моих родственниках, да?