Черная молния - [100]

– Ответь мне, Энн, ты знала что-нибудь об этом? Может быть, до тебя дошли хотя бы слухи? Только честно.

Энн не пришлось долго раздумывать над ответом.

– Ничего, – еле слышно произнесла она.

– Тогда взгляни на это, – сказал Блэйкмур и передал Энн последнюю фотографию. – Эти четыре кадра были сделаны вчера вечером во время вскрытия тела Рори Крэйвена.

Энн, признаться, очень хотелось избежать финальной стадии демонстрации фотоматериалов, но она никак не могла найти для этого предлог. Пришлось рассматривать и последний снимок.

Раскадровка осталась прежней, но на этот раз на первом кадре можно было видеть тело Рори Крэйвена, запечатленное целиком. Потом снова шли кадры с увеличением. На последнем кадре, как обычно, красовалась монограмма в виде молний.

Все это было бы хорошо, если бы не было невозможно.

– Но мы ведь видели, как он умер, – прошептала Энн. Говорить нормально она не могла, поскольку от волнения у нее перехватило горло. – Боже мой, Марк, мы же там были! Мы наблюдали за тем, как он умирал!

– Мы наблюдали за тем, как умирал Ричард Крэйвен, – заметил Марк лишенным всяких эмоций голосом. – Но мы не видели, как умирал человек, совершивший все эти убийства.

Энн откинулась на спинку диванчика, пытаясь понять, на что намекает Блэйкмур.

Собственно, все было и так ясно: Энн оказалась неправа, как и все те, кто занимался этим делом.

– А как быть с посланиями? – спросила тем не менее Энн в отчаянной попытке ухватиться за последнюю соломинку. – Ведь наверняка это подделки. Если этот парень в состоянии подделать почерк Ричарда Крэйвена, то он в состоянии... – Энн замолчала, почувствовав ошибку в своем логическом построении.

– Единственный человек, который знает о монограмме, и является убийцей, – заявил Марк Блэйкмур, высказав ту самую мысль, которую Энн так и не отважилась облечь в слова.

Мысли в голове Энн закружились в бешеном хороводе. Ведь должен же быть какой-нибудь ответ, он просто обязан быть!

– Сообщник! – выпалила она. – Если у Ричарда Крэйвена имелся сообщник...

– Не проходит, – перебил ее Марк. – Я уже подумал об этом. У серийных убийц сообщников не бывает. Это сродни мастурбации – вещь чрезвычайно интимная.

– А как же Бонни и Клайд?.. – начала было Энн. – Или семейство Мэнсонов?..

– Не совсем то. Бонни и Клайд грабили банки – это просто и прибыльно. Они, конечно, были насильниками, но все-таки оставались до конца жизни обыкновенными грабителями. Что касается Мэнсонов, то у них в основе преступления лежал культ. А все культы, даже тайные, очень скоро становятся секретом полишинеля. Рано или поздно, но кто-нибудь обязательно проговорится. Что же касается данного дела, то здесь нет ни одной ниточки. Никто не сказал ни слова. Не было ни слухов, ни сплетен – одно только утверждение Ричарда Крэйвена, что он никогда в жизни не совершал преступлений.

У Энн округлились глаза.

– И теперь, стало быть, получается, будто он говорил правду? Но это невозможно! Ведь его осудили! Кстати, что говорят судейские?

– Я имел беседу с прокурором. Его сотрудники обнаружили аналогичные знаки на мертвых телах, которые были найдены на территории, находящейся под юрисдикцией прокурора. И что они сделали, как ты думаешь? Да то же, что и мы, то есть сохранили информацию в тайне, и по той же самой причине. Приходится оставлять про запас кое-какие улики, о которых не пронюхали всевозможные психи и шизики. Иначе можно просидеть весь день за столом, выслушивая всякого рода признания и самооговоры.

Энн чувствовала себя премерзко: казалось, ее ударили кулаком в солнечное сплетение. Что же она наделала?! Как она могла заблуждаться до такой степени? Она попыталась утешить себя: ведь заблуждалась не она одна – особое подразделение в полном составе было уверено, что убийцей является Ричард Крэйвен.

Но разве не она первая вцепилась в Ричарда Крэйвена, как только тот оказался в числе подозреваемых? Она, и никто другой, вынесла ему обвинительный приговор задолго до того, как Крэйвен предстал перед судом. Это она снова и снова настаивала на смертной казни, утверждая, что только смерть Ричарда Крэйвена оградит людей от новых убийств.

– И что же все это значит? – спросила она, но в тот самый миг, как эти слова слетели с ее губ, она уже знала ответ: карма, воздаяние свыше. С того самого дня, как казнили Ричарда Крэйвена, ее собственный мир стал разваливаться на части. Сначала у Гленна случился сердечный приступ, а потом начались печальные изменения в его личности, которые превратили ее мужа в незнакомца.

И вот теперь еще это.

А главное – некого винить, кроме себя самой. Это она уничтожила невинного человека, и настала пора платить по счетам.

– Стало быть, тот парень, из-за которого пострадал Ричард Крэйвен, по-прежнему находится на свободе, – ответил Блэйкмур. Он понял состояние Энн и, протянув руку, накрыл ладонью ее похолодевшие пальцы. – Принимая во внимание тот факт, что убийца, так сказать, "подписал" тело Рори, рискну предположить: он собирается возобновить свою карьеру после отпуска, который сам себе предоставил, дабы понаблюдать, как Ричард Крэйвен принимает за него смертную муку.