Черная моль - [34]

— Товарищи! Сюда! Смотрите, что тут такое!

Он стоял возле высокого сугроба на краю поляны. Все побежали туда.

— Видите, видите! — возбужденно спрашивал Сергей, освещая фонарем сугроб. — Видите, что здесь отпечаталось? Номер! Горзнак машины! Она тут разворачивалась и задом наехала на сугроб.

— А ведь верно, — подтвердил Павлов. — Только черт его разберет, этот номер. Вот тут и тут, — он указал пальцем, — снег осыпался.

— Видна все-таки первая буква — «Э», — сказал следователь. — И две цифры: вторая — тройка и последняя — семь.

— Нет, вторая цифра — восемь, — возразил Павлов. — И буква эта «З».

— Да, тройка, конечно! Ну что, вы не видите? — горячился Сергей.

К сугробу подтащили оба рефлектора, и все по очереди до боли в глазах всматривались в искристую снежную поверхность и ожесточенно спорили. Дубцова, дыша на застывшие пальцы, тщательно срисовала отпечаток, а фотограф сделал несколько снимков.

Следующий час работы принес еще одну, на этот раз последнюю находку: Дубцова обнаружила невдалеке от поляны, около просеки, на одном из деревьев большой выступающий сук, на конце которого были видны следы синей нитроэмалевой краски и серебристые крупицы металла.

— Эта машина его задела, и видите, как сильно! — объясняла она. — Та самая машина, другой здесь не было. Значит, она была синего цвета, и на ней слева, на уровне дверцы, есть теперь большая царапина. Хорошая улика.

Худенькое, очень усталое лицо ее светилось радостью.

— Семен Васильевич, — повернулась она к Павлову, — конец сука надо отпилить, краска пойдет в экспертизу. А на плане точно обозначим его место. У меня там в сумке пилка есть.

Один из сотрудников побежал к машине.

Наконец Павлов объявил, что осмотр места происшествия можно считать оконченным.

Все забрались в машину, сдвинули фонари, и следователь прокуратуры принялся за составление протокола осмотра. То и дело по его просьбе кто-нибудь выскакивал из машины и бежал еще раз измерить какое-нибудь расстояние или уточнить расположение следов. Все дружно приходили ему на помощь, иногда спорили.

Только когда и эта работа была наконец окончена и все присутствующие поставили под протоколом свои подписи, люди вдруг ощутили безмерную, нечеловеческую усталость и прямо-таки зверский, будто ножом режущий голод.

Взревел мотор, и синий, с красной полосой вдоль борта автобус тронулся с места. Набирая скорость, он направился в сторону станции, к шоссе, ведущему на Москву.

Шел третий час ночи.

В кабинет к полковнику Зотову Сергей зашел, как всегда, подтянутый и бодрый. Трудно было предположить, что спал он всего три часа, а до этого семь часов провел в утомительной и трудной поездке.

— Разрешите войти? — на всякий случай спросил он, задерживаясь в дверях.

Зотов снял очки и грузно повернулся.

— Уже вошел, — добродушно буркнул он и указал рукой на стул. — Садись. Рассказывай, где тебя ночью носило. Гаранин-то в курсе?

— Так точно. Я его среди ночи поднял. Не терпелось, — улыбнулся Сергей.

— Горяч, я вижу, по-прежнему, — не то одобрительно, не то осуждающе сказал Зотов и усмехнулся.

— Нет, Иван Васильевич, по-новому, — засмеялся Сергей.

— Тогда добре, тогда я спокоен. Ну рассказывай.

Сергей принялся подробно описывать ночной выезд на место происшествия. Зотов слушал внимательно и, казалось, спокойно, не перебивал вопросами, только его крупные темноватые руки со вздувшимися венами перекладывали карандаши на столе. Время от времени он доставал из кармана цветной платок и вытирал им шею и бритую голову.

Когда Сергей кончил, Зотов покосился на него и глуховато спросил:

— Что дальше думаешь делать?

— Изучать надо связи покойного Климашина, — не задумываясь, ответил Сергей. — Потом искать машину, ловить часы — жена-то их опознает, надо думать. В общем, к концу дня составим план мероприятий, Иван Васильевич.

— Эх, Сергей! — покачал головой Зотов. — Все это, конечно, верно. Но вот ты сейчас удивишься, когда я скажу. А это точно. Я уже давно замечаю. Не доверяешь ты одному своему качеству. А без него в нашем деле, как ни крути, не обойтись. — Он наклонился через стол к Сергею. — Ты же фантазер, понимаешь?

— Как это понимать? — вспыхнул Сергей.

— Вот и удивился. Даже, кажись, обиделся, — усмехнулся Зотов. — А я серьезно сказал. Факты собирать — дело необходимое. Но на их основе ты фантазируй, предполагай. Мысль, она тоже факты двигает, не только они ее.

— Я уже в прошлом нафантазировался, хватит, — махнул рукой Сергей.

— И опять ты неправ. Вот говоришь — горяч по-новому. И фантазируй по-новому. Не на пустом месте, как раньше. У тебя теперь и опыт кое-какой есть, и людей узнал, и жизнь. И фантазию свою, конечно, фактами подкрепляй, исправляй. Это, брат, и называется творчеством. Вот будешь ты, к примеру, узнавать характер Климашина и сразу начинай предполагать, а как бы он поступил, что бы сказал, случись то-то и то-то, столкнись он с тем или другим человеком. Помни: факты тоже встретятся разные, их обязательно характером человека проверяй. — Зотов откинулся на спинку стула и вытащил из кармана платок. — Вот в какую я из-за тебя философию залез. А ты понял меня?

— Кажется, понял, — задумчиво ответил Сергей.