Чёрная метка - [19]

Осторожно втянув крылья обратно в спину, я надел мою новую рубашку, посмотрелся в зеркало, расстегнул пару верхних клёпок и остался доволен.

-- Ну? Я что-то слышал о тортике?

Получив в ответ кучу лучистых улыбок и эпитетов из которых самым ласковым было "сладкоежка", я первым отправился на кухню, где Юлькина мама отрезала мне "как пострадавшему" самый большой кусок торта и налила горячего чаю. За мной расселись за столом и остальные.

Женщина долго расспрашивала эльфа как ему удалось одеть её строптивую девочку во что-то приличное. По мнению матери, стиль дочери превращал её из красивой девушки в чудовище.

-- Она всегда красивая, -- невозмутимо ответил светлый, подперев подбородок рукой и размешивая сахар в кружке с чаем. -- Если она считает свой стиль красивым, почему я должен это отрицать? Это красиво и я признаю и принимаю её такой, какая она есть.

Близнецы старательно смотрели в свои блюдца с кусками торта, держа лица каменными, Юля так же старательно смотрела в кружку с чаем.

Какой-то аспект этой жизни я определённо упускаю, потому что опять ничего не понимаю! И в этом в ближайшее время надо разобраться!

-- Но как можно считать красивым хотя бы её ужасные байкерские перчатки с дырками?! Или эти кожаные браслеты с шипами!..

-- Легко и просто, -- пожал плечами эльф.

-- А что в этом плохого? -- удивился я. -- Я бы не понял, если бы Юля вдруг перекрасилась в блондинку и переоделась в розовое! Вот это был бы шок! А так, где-то она конечно перегибает палку, но только потому, что вы на неё сильно давите, Маргарита Павловна. Например моему отцу не нравиться моя длинна волос, но он мне ни разу не сказал ни слова, потому что это моё право -- выглядеть так, как я того хочу. Моей матери совсем не нравиться, что я остаюсь в человеческих землях на год, но она не возражает мне, -- после капитального скандала, но об этом промолчим, -- потому что это моё право -- жить так, как я того пожелаю. Это моя жизнь, мой стиль имоё право. Поймите, то же касается и вашей дочери.

-- Но что о ней люди думают!.. -- возмутилась кисина мама.

-- А кого это волнует? -- в голос удивились все пятеро.

Женщина развела руками, и сказала с улыбкой:

-- Да, вас это действительно не волнует.

Она была хорошей, и в принципе, понимающей матерью, но она хотела видеть в дочери продолжение себя, а Юля её разочаровывала, оставаясь папиной дочкой. Всех нас Юлина мать принимала как родных и думаю дело тут было далеко не только в том, что я спас жизнь её мужу. Дважды.

-- Воробей, ты что-то бледный, -- сказал Юля. -- Ты в норме?

-- Душно, -- пожаловался я, чувствуя, как раскалённые гвозди боли проникают в мозг.

Попытавшись встать и пройти к окошку, я не смог даже подняться...

-- Малыш!

Ван, тебя за ногу и об пень, я не малыш!!! Не малыш!!!..

...Ван подхватил Ирдеса, не позволяя брату упасть, придержал за плечи потерявшего сознание тёмного.

-- Малыш! Ирдес! Вот проклятье...

-- Давай его в комнату, Ван! -- киса вскочила со стула и открыла перед эльфом двери.

Светлый вынес брата с кухни, положил на диван в комнате, сел рядом.

-- "Скорую" вызвать? -- засуетилась Юлина мама.

-- Нет, -- отрицательно качнул золотоволосой головой эльф. -- Лучше полотенце на лоб и холодной воды.

Маргарита Павловна убежала обратно на кухню, за ней рванули помогать близнецы, а Юля села рядом с эльфом, заглянула ему в глаза.

-- Ван...

-- Опять я его не сберёг, -- с болью сказал эльф, на ощупь снимая со лба Ирдеса венец.

-- Ты же не виноват, -- погладила его по руке подруга.

-- Виноват. Виноват, киса!

Чёрная Рысь видела, как тяжелейшее чувство вины грызёт светлого, заставляя темнеть ярко-синие глаза. Юля пять лет знала его и не первый раз видела его таким виноватым. Почему-то он считал себя обязанным любой ценой оберегать своего тёмного напарника и брата. Но в чём на самом деле себя так беспощадно винил эльф, она не знала, а он не рассказывал.

Женщина принесла воду и полотенце, не отстающие двойняшки всё поставили на табуретку рядом с диваном.

-- Жить будет? -- в голос поинтересовались близнецы.

-- Был бы человеком, уже лежал бы в реанимации, -- ответил эльф, убирая ладонь со лба Крылатого. -- И не факт, что выжил бы. А так к вечеру встанет. И ещё и прыгать всю ночь будет. Неуёмный...

-- Переживаешь? -- Юлина мать присела на краешек дивана.

-- Он так сильно расшибся, -- потерянно ответил светлый. -- А я опять был слишком далеко... Потом опять наорал вместо того, чтобы сразу помочь. Я идиот, малыш прав...

Кончики пальцев эльфа-Хранителя слегка светились, касаясь висков Крылатого. Близнецы переглянулись и увели Юлю с матерью обратно на кухню.

Через пол часа Ирдес открыл глаза и встретился взглядом с братом.

-- Может, домой? -- без предисловий предложил эльф.

Ирдес так умоляюще поглядел на светлого, что тот не выдержал и полуминуты, сдавшись.

-- Ну хорошо, хорошо. Но до вечера будешь спать.

Тёмный с готовностью кивнул и тут же скривился от боли.

-- Ван, вылечи меня, -- тихо попросил Крылатый. -- Ты же можешь.