Черная Мельница - [24]

"Может, это профессиональная тайна?" - спросил тогда чужак.

Закивал крикун, обрадовался: "Вот-вот, именно профессиональная" .

А незнакомец как расхохочется: "Все слышали? Говорит-мол, тайна его ремесло! Выходит, его ремесло - распускать слухи! А всякое ремесло должно приносить доход. Сколько приносит твое, разреши спросить?"

"Ничего не скажу, ничего не скажу", - не своим голосом завизжал крикун, поняв, что попался в ловушку.

А чужак встряхнул его хорошенько, и столпившиеся вокруг люди услышали, что в карманах у крикуна звякнуло.

"Коли так, - сочным басом зарокотал на всю площадь богатырь, - мы и сами поглядим!"

И он кивнул стоявшему поблизости парнишке: "А ну, погляди-ка, что там у него!"

Взобрался парнишка на ограду, запустил руку крикуну в карман и вытащил монетку. "Один грош!" - громко объявил великан.

Вновь полез парнишка в карман крикуна и на этот раз вытащил уже три гроша. Затем принялся за другой карман. И извлек оттуда еще четыре гроша. "Ну как, еще звякает?"

"Нет, больше не звякает!" - ответили из толпы, собравшейся у фонтана.

"Тогда посчитаем, каков доход от его ремесла. Ну-ка, считайте все!"

Подбросил он вверх монетку, упала монетка на медную крышу ратуши - раздался мелодичный звон. "Один!"

Толпа хором повторила: "Один!"

"Два!" - "Два!"

"Три - четыре - пять - шесть - семь", - вместе с толпой вслух вел счет богатырь. "Восьмой грош! И последний!" "Восьмой! - подхватил хор. - И последний!" И вдруг кто-то из толпы звонко крикнул:

"Кому восемь грошей

Правды дороже,

Тот холуй и шпик,

Шею гнуть привык!"

Вся площадь покатилась со смеху.

"Вот, значит, какая тебе цена - восемь грошей! - покрывая шум, пробасил незнакомец. - И кто же тебе их платит?"

Закусил губу крикун и молчит.

Вновь окунул его в воду чужак и держал теперь подольше, чем в первый раз.

"Буду полоскать, пока не заговоришь", - пригрозил он. "Вот-вот, полощи его, пока не заговорит!" - дружно подхватил хор.

Крикун повел головой из стороны в сторону, точно змея, попавшаяся в ловушку, - подмоги ищет. А не найдя ее, понял, что верзила не отступится, пока всю правду из него не вытянет. И, едва ворочая языком, прошептал: "Платит мне Черный Мельник".

"А мы плохо расслышали, - не пощадил его незнакомец. - Ну-ка, еще раз, да погромче!" Крикун повторил сказанное чуть погромче. "А когда врал - во все горло орал! - заметил чужак. - Ну-ка, скажи людям правду во весь голос!"

Совсем отчаялся крикун - понял, что Черный Мельник не придет ему на выручку. И вне себя от злости завопил что есть мочи: "Черный Мельник платит мне восемь грошей!"

"А слухи кто распускать поручает?" Крикун уже так напуган, что не тянет, а сразу орет на всю площадь: "Черный Мельник!" Дважды пронеслось над толпой это страшное, леденящее душу имя. Словно от удара хлыстом, умолк смех, затих шум. Сперва кто-то один из толпы, за ним второй, потом третий вернулись к прилавкам и начали раскладывать свой товар, будто ничего не видели и не слышали.

Но тут и там сжались и поднялись вверх кулаки, а один подмастерье даже засвистел какой-то задорный и хлесткий мотив. И вот уже с десяток парней в гуще толпы подхватили его, и нет на всей площади человека, кто бы не знал слов этой песенки.

Песня запрещена - в трясину бросают того, кто ее запоет! Но десять парней насвистывают ее мотив - почем знать, у скольких на уме ее слова? И вдруг эти слова понеслись над головами: чужак, ничего не боясь, во все горло запел:

"Шею волку свернем

И попляшем на нем.

Близок день!

Выжжем черную чуму,

Свалим черную стену.

Близок день!"

И, еще не кончив петь, повесил мокрого крикуна на статую посреди фонтана.

"Так кто же это был?" - набросился Черный Мельник на своего шептуна-очевидца событий на рыночной площади.

"Какой-то плотник по имени Ян".

"Болван! - вытянул мельник шептуна кнутом. - Размазня!"

"Так ведь люди говорили - плотник, дескать..." Пинок - и шептун с жалобным воем полетел в Черный Ручей.

Будь даже черным по белому написано, что заварушку устроил плотник по имени Ян, мельник ни за что б не поверил. Чуял он: это был Крабат.

Раздел III

Заметался мельник от ярости и велел управляющему в тот же день доставить ему двадцать деревенских парней.

Крестьяне, может, и послушались бы, как всегда, и отдали бы сыновей, в душе проклиная мельника и бессильно сжимая кулаки в карманах. Случалось, что парни дорогой сбегали - то в пустошь, то в горы. И мельник с превеликим удовольствием вылавливал их поодиночке и жестоко карал.

Но на этот раз навстречу управляющему вышел здоровенный детина и заявил: "Нет у мельника на нас никаких прав!"

Управляющий с непривычки не принял слова парня всерьез: "Не болтай того, за что можно головой поплатиться! Не лезь на рожон!"

Но бунтарь только засмеялся в ответ: "Речь не о моей голове, а о твоих ногах: резво ли бегают?" И с вилами в руках грозно шагнул к управляющему. "Назад!" - завопил тот не своим голосом. Но парень не отступил, а, наоборот, медленно, шаг за шагом стал надвигаться. А за ним - вся деревня, мужчины и женщины, шаг за шагом, шаг за шагом. Управляющий изо всех сил храбрится - знает, что его ждет, если с пустыми руками к мельнику явится.