Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе - [17]

– Оказалось, что граф послал за ним потому, что ему нужно было отправляться в Рим, и сказал, что, к сожалению, приходится ехать именно тогда, когда он намеревался поговорить со мной о Фаустине. Стефано сообщил ему о ссоре с ней и, более того, что ссорились из-за меня. Фаустина не рассказала мне об этом, но я и сам догадался. Граф сказал, что он на стороне этой гиены, что меня не удивило. Он намеревался расправиться со мной как приедет, а этот управляющий должен был держать меня день и ночь на работе, чтобы я не воспользовался его отсутствием. Я пообещал не выдавать бедолагу, но в то же время объявил, что не собираюсь больше работать сегодня.

– Было уже очень темно, и я помню, как задевая апельсиновые деревья, бежал от сторожки управляющего по длинным пологим ступеням. Добежав до виллы, я направился к саду, где у голого утёса начинался тоннель вниз. Прежде чем нырнуть в темноту входа, я на секунду окинул взглядом звёзды, низко висящие над головой, факелы рыбаков далеко внизу, огоньки вдоль берега и багровый иероглиф Везувия. И это был последний раз, когда я оценил уникальное и мирное очарование этого дивного места.

– Лестница была сплошным каменным туннелем, В нём были одна или две отдушины в верхней части, но более никаких отверстий до самых железных ворот внизу. Как ты наверняка читал, Банни, о бесконечно более светлом месте в более совершенном произведении, чем ты мог бы написать, там «в полдень сумерки, в сумерки – мгла, как в полночь, а в полночь – сущая тьма египетская». Не поручусь за точность цитаты, но на той лестнице было именно так. Там было темно, как в самом лучшем сейфе депозитария банка на Чэнсери-Лэйн. Но, спускаясь босыми ступнями, я услышал, как кто-то совершает подъем в тяжёлых ботинках. Ты можешь представить, как замерло моё сердце! Это не могла быть Фаустина, которая ходила босиком три сезона из четырёх, и она ведь ждала меня внизу. Наверняка она сильно испугалась! И в этот момент моя кровь застыла в жилах, ведь мужчина, который тяжело поднимался, сопел как паровоз. Тогда я понял, что это граф, который должен был быть в Риме!

– Он явно спешил, но приближался медленно, останавливаясь, чтобы отдышаться и откашляться, прежде чем взять приступом очередные несколько ступеней. Я бы даже насладился его отчаянными потугами, если бы не думал о бедняжке Фаустине в пещере. Я был полон неясных страхов. Но я просто не мог удержаться от того, чтобы устроить этому хрипуну Корбуччи пару секунд ужаса в качестве аванса. Вдоль одной из стен шёл поручень, я прижался к противоположной стене и он прошёл в шести дюймах от меня, хрипя и пыхтя как духовой оркестр. Я позволил ему подняться ещё на несколько ступеней вверх и что было мочи прокричал ему вслед:

– Buona sera, eccellenza, signori! – взревел я. И какой же крик прозвучал в ответ! В нём звучала дюжина разных страхов. И его хрипы приостановились вместе с сердцем старого негодяя.

– Chi sta la? – наконец провизжал он, лопоча и хныкая как побитая обезьяна. Мне так хотелось видеть его напуганное лицо, что я вынул спичку и чуть было не зажёг её.

– Arturo, signori.

– Он не повторил моего имени, и он не стал проклинать меня за выходку. Он ничего не делал, только хрипел целую минуту, а потом он заговорил вежливо и вкрадчиво по-английски.

– Подойди, Arturo. Я не хочу спускаться и мне нужно поговорить с тобой.

– Нет, спасибо, но я спешу, – ответил я и положил спички обратно в карман. У него могло быть оружие при себе, в отличие от меня.

– Так ты спешишь! – прохрипел он насмешливо. – И ты думал, что я всё ещё в Риме. Я был там до полудня, пока не сел в поезд в последнюю минуту, в Неаполе я пересел на поезд до Поццуоли, а оттуда один рыбак привёз меня сюда на лодке. В Неаполе мне едва хватило времени, чтобы добраться от одной станции до другой, я не мог там задержаться. Так что со мной нет Стефано, Артуро, я без Стефано.

– Его хитрый голос казался почти сверхъестественно злобным в этой абсолютной темноте, но даже сквозь завесу мрака я видел, что он лжёт. Положив ладонь на поручень, я ощутил крупную дрожь, что передавалась ему от руки Корбуччи, который тоже держался за него. И эти подавленные колебания, точнее, способ, каким я их обнаружил, наполнили моё сердце странным холодом.

– В таком случае, Стефано повезло, – ответил я мрачно.

– О, не будь к нему столь суров, – увещевал граф. – Ты украл его девушку, он говорил со мной об этом и я хочу говорить с тобой. Это очень дерзко, Arturo, очень дерзко! Возможно, ты и сейчас хочешь увидеться с ней?

– Я ответил, что да.

– Тогда незачем спешить, потому что её там нет.

– Ты не встретил её в пещере? – воскликнул я, наполненный внезапной радостью, которую не мог подавить.

– Нет, мне не удалось, – сказал старый мерзавец.

– Она всё равно там.

– Жаль, я не знал этого.

– И я заставил её ждать слишком долго!

– Я сказал это уже по пути вниз.

– Я надеюсь, что ты найдёшь её, – злобно проквакал он мне вслед. – Я надеюсь на это… надеюсь.

– И я нашёл её.

Раффлс уже некоторое время не мог спокойно сидеть на месте и взволнованно ходил по комнате. Но теперь он резко остановился и поставил локти на каминную полку, держа свою голову в ладонях.