Чёрная маркиза - [63]

— Так, — властно распорядился Грир, ткнув пальцем в Марка. — На кухню, чай заваривать. — Он вдруг вспомнил, что его тётка-англичанка считала именно чай средством от всех болезней, с лихорадки до корчей. — Покрепче и послаще. Как только ваш капитан проснётся — поить, смотреть за ним, одного не оставлять.

Он выбросил из головы мысль о том, как бы рьяно он сам сейчас ухаживал за Дидье, и стальными пальцами ухватил за локоть рванувшегося вслед за братцем Лукаса:

— Я тебя не отпускал, приятель.

Хорошенько встряхнув пацана, он притиснул его к планширу рядом с отпрянувшим Мораном:

— Вы чуть было не угробили своего капитана — ты это понимаешь?

Лукас сморщился, конвульсивно сглотнул, кивнул и прошептал:

— Ну… выпори меня за это.

— Если я начну, — процедил Грир сквозь зубы, — я тебя насмерть запорю, болван. — Он сделал паузу, не сводя с Лукаса горящего взгляда — он знал силу этого взгляда. — Понимаешь, за что?

Лукас шмыгнул носом:

— За Ди-и…

— За то, что вы всё скрыли от меня, чёр-ртовы поганцы! — зарычал Грир, ещё раз нещадно тряхнув его. — Я должен первым узнавать обо всём, что творится на моих кораблях! И первым решать, что вам всем нужно делать! Это понятно?

Лукас судорожно кивнул, не опуская глаз.

«Кажется, действительно проняло», — с удовлетворением подумал Грир.

— Я знаю, что вы не можете не придумывать свои… придумки, — проговорил он уже мягче, стукнув парнишку по лбу костяшками пальцев. — И понимаю, что если мы поднимем эту посудину, то только благодаря тому, что Дидье сегодня туда полез. Но… — он опять сделал выразительную паузу, — на его месте должен был быть я! Потому что я отвечаю здесь за каждого из вас. Это понятно?

Лукас опять кивнул.

— Что именно понятно? — вкрадчиво спросил Грир, склоняя голову к плечу.

— Что мы усовершенствуем своё устройство, и… и тогда ты сам полезешь в море! — отрапортовал Лукас окрепшим голосом.

— Верно, — серьёзно согласился Грир. — А теперь ступай к своему капитану.

— Есть! — с величайшим облегчением выдохнул Лукас и исчез в каюте.

* * *

Грир и Моран переночевали здесь же, на палубе «Маркизы», прямо на принесённых Лукасом одеялах. «Как два идиота», — мрачно думал Грир… но ему отчаянно не хотелось возвращаться на «Разящий» и изводиться там от беспокойства, а хотелось контролировать суету близнецов, видеть опрокинувшееся над головой звёздное небо и… вспоминать вкус губ Дидье Бланшара.

Утром они всё-таки отбыли на свой фрегат, предварительно проверив, как там Дидье.

А тот всё спал, подложив ладони под щёку, — безмятежно, будто дитя малое.

Он проспал почти двое суток, как убитый. А потом смёл всё, что было в камбузе, — судя по беспрестанной радостной беготне Марка с камбуза в его каюту, — и вылез на палубу вместе с сияющими близнецами, ухмыляясь смущённо — морю, солнцу и Гриру, который свирепо погрозил ему кулаком с мостика «Разящего», изо всех сил сдерживая такую же счастливую улыбку.

Дидье тут же причалил в шлюпке к борту фрегата, вскарабкался на мостик и пробормотал, виновато глядя на Грира исподлобья:

— Кэ-эп… мы никогда от тебя больше ничего не скроем… клянусь Мадонной!

И стиснул в ладони свой серебряный крестик.

Глаза его вновь прояснели, как морская гладь, раскинувшаяся вокруг, и, поглядев в эти доверчивые глаза, Грир только безнадёжно махнул рукой:

— Проваливай!

И конечно же, Дидье вёл себя как ни в чём ни бывало. Будто это и не он едва не сгинул в морской пучине, будто это и не он метался от боли на койке, бессознательно моля Грира о помощи, будто это и не он уснул на руках у него и Морана, рассказав им в полубреду то, чего не рассказывал никогда.

И мало того, теперь Дидье, невзирая на свои весёлые и полные искренней дружеской приязни повадки, старался ни с Мораном, ни с Гриром, ни с ними обоими наедине не оставаться.

Как это всё бесило Грира, словами не передать.

Между тем Лукас с Марком спешно дорабатывали своё устройство для спуска под воду, которое они назвали «ватерланг» — «водные лёгкие», а галеон терпеливо дожидался на дне, надёжно удерживаемый цепью, прочно закреплённой на носу «Разящего».

Расклад сил вокруг галеона тоже определился. Всем Карибам стало ясно, что галеон не только существует, но и что он — законная добыча исключительно «Маркизы» и «Разящего», и не только ввиду их явного боевого превосходства, но и ввиду того, что только их техническая оснащённость позволяла достать со дня океана пресловутое индейское золото.

Но забывать про чужие загребущие руки Грир не собирался, как и недооценивать несомненное желание окружающих оттяпать хоть часть бесценного груза, едва только тот будет поднят на поверхность. Поэтому он решил заручиться поддержкой губернатора ближайшего крупного острова Сан-Висенте — на всякий случай. О чём Грир и объявил Морану и Дидье, вызвав их как-то вечером на мостик «Разящего».

Услышав о грядущих дипломатических ходах, Дидье озадаченно почесал в затылке, а Моран раздумчиво кивнул и осведомился:

— Ясно. Когда у губернатора ближайший бал?

— Че-го-о? — после паузы возопил Дидье, буквально подпрыгнув на месте.

Грир, не в силах сдержать смешка, хлопнул обоих по плечам и тут же отдёрнул руки, будто обжёгшись.