Чёрная кровь Трансильвании - [10]

Матей замолчал, тяжело дыша. Я подумал, что это действительно жестоко — проткнуть материк до раскаленной магмы. Вряд ли жизнь на этом континенте сохранится. Тут я спохватился, что мои мысли близки к греху.

— Мы должны найти способ поговорить с ними и наставить на путь Господа, — твердо сказал я.

— Да как?! — снова подпрыгнул Матей. — Как?!

— Откуда я знаю, как! Ты физик, ты и придумай.

Вдруг между нами встала Петра.

— Послушайте, — начала она, — проблема в том, что голос не услышат сверху через атмосферу? А если его передать понизу, через воду?

— Как — понизу? — опешил Матей.

— Ну, если опустить туда в воду что-то такое, что звучит — тот же мобильник. Представляешь, какой это будет звук? Весь океан зазвучит.

— Что за бред… — Матей осекся. — Погоди, погоди… Если прикрепить спицу к нашему динамику и опустить ее конец в ту воду… То звук пойдет по ней!

Я перевел взгляд на Петру — Петра улыбалась.

— А ведь это идея! — наконец сказал Матей. — Кто из нас будет голосом Господа?

— Петра конечно, — кивнул я. — Твой английский они не поймут.

* * *

Трансформаторы в этот раз разогревались так же долго, но теперь я уже знал, куда надо смотреть. Между пластинами в самом центре стола появилась точка. Через секунду она чуть увеличилась и стала похожа на лазерную метку, будто кто-то сверху держал на прицеле столешницу. Наконец, дыра расширилась на полметра, и в нее грациозно заглянул голубой шар. Стали видны облака и континенты, словно мы смотрели из космоса сквозь иллюминатор, вмурованный в столешницу. Я все-таки снова не удержался: опустился на корточки и глянул снизу — столешница как столешница, плотно пригнанные доски с набитыми планками в форме буквы «Z». И никакого тебе иллюминатора. Я поднялся.

— Готово, стоп, — произнес Матей и отпустил рукоятку.

В дыре столешницы висела планета — затянутая кое-где пеленой облаков, но изумительно четкая. Гораздо четче, чем на снимках из космоса, которые я видел в интернете. Хотя, может, дело в плохом дисплее?

— Очень хочется пальцем потрогать, — мечтательно вздохнула Петра за моим плечом.

— Не вздумай, — покачал головой Матей.

— Палец отвалится?

— Скорее, планета сойдет с орбиты. Трогать надо очень аккуратно, тоненькой иголочкой или спицей…

— Все равно не понимаю, как твой Кавендиш ее взвесил, — задумчиво произнесла Петра. — Он ее что, вынул оттуда как мяч и положил на весы?

— С ума сошла? — откликнулся Матей. — Нас бы тогда не было в живых.

— Кстати, — заинтересовался я. — А действительно, что будет, если наш мир таким образом вытянуть через дыру в наш мир?

— Не знаю, — ответил Матей. — Может, вывернется наизнанку. А может, у тебя ничего не получится — не успеешь дотянутся туда рукой, как здесь с неба просунется твоя же гигантская рука, и будет такая катастрофа…

— Так все-таки, — тянула свое Петра, — как же он ее тогда взвесил?

— Вовсе не обязательно что-то брать руками, чтобы взвесить. Почитай о его экспериментах: он измерял гравитацию Земли, изучая притяжение шаров. То есть вполне мог опустить рядом шар на волоске и смотреть отклонение. Современники писали, что он собрал какую-то установку и много лет наблюдает за экспериментом в телескоп через дырку в полу…

— Ах, дырку в полу… — хихикнула Петра. — Интересно, он им так и не дал посмотреть в тот телескоп?

Матей ничего не ответил — возился с самодельным кронштейном, который мы наспех сколотили из реек. На кронштейне был примотан разобранный мобильник Петры, с обнаженного динамика на капельке клея свисала тонкая спица. Она напоминала длиннющее жало.

— Давай, Влад, — кивнул Матей.

— А можно я? — попросила Петра.

— У Влада рука точнее, — покачал головой Матей и тихо добавил, — это мои руки теперь совсем ни к черту…

Я взялся за кронштейн.

— Значит, понял, да? — говорил над ухом Матей. — Недалеко от побережья, и чуть-чуть в воду опустишь конец, чтобы только коснулся…

— Погоди, включить же сначала наш ролик! — Петра изогнулась и пощелкала кнопками мобильника — включила плеер на бесконечный повтор.

Зазвучала запись. Я аккуратно повел деревянную планку кронштейна, спица пошла вниз.

— Пара миллиметров — это много километров, — пробубнил Матей.

— Не говори под руку, — шикнул я. — Черт, тут облачно… Я чуть выше по побережью войду, ладно?

Спица коснулась воды.

— Аккуратнее! — дернулась Петра.

— Стоп! — крикнул Матей. — Есть! Готово!

Я убрал руки. Кронштейн замер. Мы молчали. Я плохо знал английский и толком не понимал, что доносилось из мобильника, кроме часто повторяющегося «год». Но сам голос Петры был замечательный — спокойный, холодный и уверенный. Такой, как надо.

— Это вам не волну пускать, — я удовлетворенно потер руки. — Они же сейчас это запишут, повыкладывают ролики в интернете, такой скандал будет во всем мире… Небесный голос призывает одуматься! Женский, причем.

— А они не смогут Петру по голосу найти? — вдруг спросил Матей.

— Ага, будут ходить по деревням и устраивать всем англоговорящим девушкам прослушивание!

— Ты знаешь, у них хватит ума и на такое, — серьезно ответил Матей.

— Глупости, — оборвала Петра. — Давайте пойдем быстрее посмотрим в интернете, может уже идут новости про громовой голос из океана?