Черная корона Иссеи - [27]

За садиком, устроенным по архаэсскому обычаю с горками камней и карликовыми яблонями в больших глиняных горшках, Фирит остановился и огляделся. На улице не было чужих, лишь соседи возились возле колодца и девчонка гнала от ручья крикливых гусей.

– Сюда, мои госпожи, – попросил гном, направляясь к двери с гроздью железных колокольчиков.

На пороге он прошептал молитву, топнул тихонько ногой и затем пропустил гостей в коридор.

Согнувшись под невысоким сводом, Изольда прошла в душную комнату. Здесь было слишком темно, магистр не сразу разглядела человека, скорчившегося на ложе, застланном овечьими шкурами.

Фирит жестом прогнал горбатую старуху, быстро разжег лампаду.

– Варольд… – почти беззвучно, простонала Изольда, узнавая в чуть живом старике мэтра Пламенных Чаш.

Астра стояла позади наставницы, вцепившись от волнения в край ее пеплума и обращаясь со страстной молитвой к Пресветлой Эте-Целительнице.

Кроун был без сознания. Он почти не дышал, на темном морщинистом лице блестели капельки пота, похожие на расплавленный жаром воск. На его, Варольда, шее и приоткрытой груди, похожей теперь на земляную корку, сочились сукровицей глубокие трещины – ужасный след заклинания грейскин, когда-то спасшем Кроуна от смертельного удара Канахора Хаерима.

– Он сколько дней уже вот так, – пробормотал Фирит, – почти не приходит в себя. А когда открывает глаза, то всякий раз, просит привести вас, госпожа Астра. Он говорит в бреду, что вы – его дочь.

– Отец! – Астра опустилась на колени, нежно взяв его неподвижную руку. – Отец мой! Ты не умрешь! Ты не смеешь умереть теперь! Ведь я же пришла! – зашептала она, и Варольд, будто услышав призыв дочери, вздохнул, его багровые веки дрогнули.

– Фирит! Запоминай быстро: мне нужно собачью кровь, сурьму, корни полыни… – Изольда торопливо перечисляла что-то еще, наклонившись к гному и пронзительно глядя в его сизые испуганные глаза. – Быстренько, Фирит! Все найдешь в святилище Эты или у ближайшего лекаря. Только не приводи сюда никого, – она повторила названия необходимых для лекарства веществ, бросила в оттопыренный карман сто сальдов и толкнула коротыша к двери.

– Если бы я могла вызвать амфитрит!.. Никто так не искусен в исцелении, как они! – страстно сказала мэги Пэй, обернувшись на мгновение к наставнице. – Я, пожалуй, могла бы их вызвать. Только пройдет много времени. Может, отнесем его к морю? В поместье Керлока – это недалеко за городом.

– Нет, – он не вынесет испытания долгой дорогой. Его вообще нельзя тревожить, – Изольда опустилась на пол возле ученицы и положила ладонь рядом с ее пальцами, сжимавшими руку Кроуна, похожую на старое сухое дерево. – Ты только верь мне! Обязательно верь – мы вылечим его! Грейскин– страшное заклинание. Немногие способные его сотворить. Тем более применить на себя. Наверное, у нашего мэтра не было другого выхода.

– Ничто… ничто не может… противостоять удару звезды, – пробормотал Варольд, приоткрыв глаза.

Вокруг наступила тишина. Знакомые голоса исчезли в пустоту. Магистр повернул голову, слабо различая мерцавший свет и два бронзовых пятна, постепенно превращающиеся в лица.

– Отец! Это я! – тихо произнес чей-то знакомый голос, и Варольд почувствовал, как кровь в его жилах вздрогнула, потекла быстрее – он узнал Астру. Узнал ее губы, маленький нос, глаза, глубокие с золотистыми искрами, так похожие на глаза Арсии. Он попытался подняться на встречу ей, но чья-то мягкая ладонь нежно и заботливо удержала его. Знакомый до священного волнения голос пошептал:

– Тише, мой беспокойный господин! Прошу, тише… Можно только лежать и осторожно смотреть. Знаешь, как в опытах с заклятием тени: неподвижно смотреть, чтобы не исчезло капризное видение.

Рядом с Астрой магистр Кроун узнал Изольду Рут. Эти два милых, почти неземных существа сейчас казались ему явлением невероятным. Он мог бы не верить обманчивому зрению, но чувствовал их, как можно чувствовать тепло доброго, могучего волшебства, от которого разом тают самые прочные сомнения.

– Мы знаем все. Молчи, – сказала Изольда, заметив его порыв скорее заговорить, выплеснуть, что скопилось в душе за долгие дни, проведенные у Дверей Смерти; за прошлые годы, тянувшиеся в плену, в одиночестве, в равной смерти тоске. Госпожа Рут приложила палец к его губам – Варольд слабо поцеловал его, обжигая сухим дыханием.

– Отец, если б я знала тогда… – Астра придвинулась к нему ближе, ее черные волосы упали на светлую овчину, глаза заблестели влажными золотистыми звездами. – Помнишь, наше расставание перед моим отплытием на Рохес? Мы пили локи с орехами в меду, ты держал меня за руку и говорил, говорил… Ты не хотел отпускать меня. Если бы я только знала, что тебе угрожает негодяй Канахор, я бы не уехала ни за что! Уж потом бы нашла способ исполнить клятву мести.

– Я очень не хотел отпускать тебя, – тихо подтвердил Варольд. – Понимал лишь, что не могу удержать. И еще знал, что ты вернешься… что свидимся мы, моя девочка, – магистр протянул руку к ее щеке, по которой стекала слеза. – Ты не плачь. У меня есть пока силы – я успею еще многое рассказать, чтобы твоя жизнь не была слишком трудна. Жаль только, что сгорел мой дом. Наш дом… и ты не получишь ничего полезного в наследство.