Черная Королева тамплиеров - [3]

Начался этот конфликт с того, что Касе пришло время выполнять данное собственной матери обещание. Екатерина Дмитриевна получила совершенно неожиданное и довольно оригинальное наследство. И оставил его вовсе не американский дядюшка или заокеанская тетушка, таких в их генеалогии не наблюдалось, а друг матери Фредерик де Далмас. Почему именно им? Екатерина Великая на такой вопрос отвечала просто: «А почему бы и нет?» То есть ей казалось совершенно нормальным получить в наследство квартиру в Орлеане, значительную сумму денег и, самое главное, полуразрушенный замок на границе Лота и Оверни. Детей у Фредерика не было, жены тоже, из родственников — только двоюродный племянник, то есть седьмая вода на киселе. К тому же этот прилично разбавленный сородич никогда особенного внимания к дядюшке не проявлял и симпатичным во всех отношениях не был. Поэтому логику Фредерика и отсутствие удивления Екатерины Великой понять было вполне возможно. Все было бы ничего, если бы Касину родительницу, обычно вполне разумную и даже слегка эгоистичную, не потянуло бы на героические свершения. Конечно, в жизни всегда есть место подвигу. Но Кася никак не была готова к подобному повороту. Дело в том, что Екатерина Дмитриевна твердо и бесповоротно решила продолжить восстановление благополучно лежавшего в руинах родового замка де Далмасов.

Замок Кася никогда в реальности не видела. Фредерик любил показывать фотографии и видео своего родового поместья. Но четырнадцатилетнюю-семнадцатилетнюю Касю эти архивы интересовали постольку-поскольку. Тем более в этот период она ушла в глухую подростковую самооборону, обостренную разводом матери с Джорджем. После она виделась с Фредериком во время обучения в Сорбонне, но чаще всего эти встречи происходили в кафе. Он рассказывал ей, что начал реставрацию замка и приглашал приехать, но до деталей дело не доходило. Так что замок остался в памяти Каси неким полуразрушенным средневековым монстром с активно гуляющими сквозняками и появляющимися то там, то сям привидениями. И теперь это сооружение-фантом реально угрожало ее жизненному спокойствию.

— Ты предлагаешь мне все бросить и уехать к черту на кулички! — продолжила Кася взывание к Кирилловой совести.

— Что бросить? — с невинным видом поинтересовался Кирилл.

— Как — что? — возмутилась было девушка и задумалась, что, собственно, она должна бросить.

Нужно сказать, что размышления на эту тему она не любила. Потому что они всегда приводили к выводам самым неутешительным. Любой другой мог бы на ее месте сказать, что не может бросить любимую работу, например. В жизни же Каси таковой не наблюдалось. В начале она писала диссертации на заказ, предпочитая подобное творчество традиционной научной карьере. От упреков матери в прожигании жизни отмахивалась. Диссертации на заказ писать ей чрезвычайно нравилось. Шабашка была увлекательная и даже довольно доходная.

Первую диссертацию на заказ она написала случайно. Тогда несостоявшаяся парижанка только что вернулась в столицу своей исторической родины по зову сердца и мыкалась в поисках работы. Ее сорбоннские дипломы по античной истории и всевозможным языкам никого не интересовали. В этот момент друг детства Алеша, начинающее светило столичной исторической науки, и предложил ей написать первый труд под чужим именем. Плата оказалась вполне приличной, и эти деньги помогли Касе доказать матери, что на родину она вернулась не зря. Тем более что само возвращение в Россию стало источником непрекращающихся споров Каси с собственной родительницей. После первой диссертации появилась вторая, а потом и третья. Правила игры Кася выучила достаточно быстро, кодексом, который необходимо соблюдать при написании, овладела без труда. Тем более ее, внучку известных специалистов по истории европейского Средневековья, неофиткой назвать было трудно. В дебри священного леса, называемого гуманитарной наукой, она попала невинным младенцем, поэтому быстро научилась балансировать между историей и филологией, не брезгуя и околофилософскими трудами. Недостатка в клиентах тоже не было. И самое главное, что больше всего забавляло Касю, за ее происки расплачиваться приходилось этим самым клиентам. А она могла дать полный полет собственной фантазии.

В общем, раньше она даже гордилась этим и называла такое состояние свободой. Но все окончилось внезапно. Очередная диссертация о жизни и деяниях никому не известного польского дворянина XIX века Тадеуша Малишевского привела ее к неожиданному открытию, которое чуть не отправило ее на тот свет и стоило жизни ее заказчику. Проблема была в том, что найденные Касей Ключи Фортуны никак не могли относиться к традиционным научным изысканиям. Да ей никто и не дал бы распространяться на подобную тему. Но на этом ее прикосновения к тайнам за семью печатями не закончились. Только ни одно из ее открытий широкой публике известно не стало, и приближавшаяся к тридцатилетнему порогу Кася начала задавать себе неприятные вопросы о будущем. Например, что бы она могла указать в анкете для будущего работодателя. Дипломы? Возможно, только за такими, как она, специалистами по языкам владельцы заводов и пароходов в очередь не выстраивались. Это было актуально как для России, так и для Франции. Далее список ее достижений и научных работ был до неприятности кратким. Не могла же она указать диссертации, написанные под чужими именами.