Черная книжка - [34]

— Тут все просто, — успокоил ее я. — У меня была информация, что в особняке располагается публичный дом. Те, кто туда приходил, отнюдь не собирались играть там в бинго.[35]

— А-а, ну замечательно, все будет на редкость легко, — с явным сарказмом отозвалась Эми.

Я откинулся на спинку стула:

— Так же легко, как бывает на душе в воскресное утро.

— Ну, тогда вы, видимо, не станете возражать против того, чтобы я задала вам несколько вопросов, да?

— Задавайте.

— Хорошо. — Эми посмотрела на потолок с таким видом, будто пыталась восстановить в памяти события. — Итак, вы отправились в особняк, рассчитывая обнаружить там человека, которого подозревали в убийстве студентки университета в Чикаго.

— Да, именно так все и началось. Прежде всего именно поэтому мы там оказались. Однако затем ситуация изменилась.

— Внезапно вы превратились в полицейского из отдела нравов. Неожиданно потеряли малейший интерес к своему подозреваемому. Ни с того ни с сего вы решили нанести удар по сутенерству и проституции.

— Да, направление действий изменилось. Я увидел, что совершается преступление…

— Какое именно? Вы видели, как проститутка снимает мужчину? Вы заметили, как передаются деньги?

— Конечно же нет, — признался я.

— Конечно же нет. Вы находились снаружи, сидели в своем автомобиле. И увидели из машины, что некие мужчины по одному заходят в особняк.

— В особняк, о котором я точно знал, что это — публичный дом.

— Позвольте снова задать вопрос: откуда вы знали, что это публичный дом?

Эми почесала щеку, пытаясь изобразить на лице насмешливое любопытство.

— В течение некоторого времени я следил за своим подозреваемым. Неделей раньше видел, как он заходит туда. У меня возникли подозрения относительно того, что он там делает, хотя я и не был уверен.

— Вы не могли быть уверены, потому что единственное, что вы видели неделей раньше, когда следили за подозреваемым, — так это то, что некий мужчина зашел в особняк и некоторое время спустя вышел из него.

— Именно так.

— Однако зайти в тот или иной особняк, а через время выйти — это ведь не преступление, не так ли?

— Да, конечно же, не преступление.

— Вы ведь не слышали, чтобы он говорил: «Ух ты, я только что потрахался с проституткой!»

Я улыбнулся ей холодной улыбкой.

— И у него не висела на шее табличка с надписью: «Мне только что отсосали», не так ли? — юродствовала она.

— Это было больше похоже на двойной рекламный щит, — возразил я совершенно серьезно. — На одной стороне написано: «Я только что заплатил кое-кому за секс», а на другой — «Я убил студентку из Чикагского университета. Арестуйте меня!»

Эми злобно уставилась на меня.

— Вы правы, госпожа адвокат, — смилостивился я. — Когда я следил за подозреваемым, единственное, что я видел, — это то, что он вошел в дверь особняка и некоторое время спустя вышел.

— То есть вы не знали, что происходило внутри.

— Но затем я стал наблюдать за зданием, — сообщил я.

— Можно сказать, провели разведку.

— Именно так, провел разведку. Я долго наблюдал. Видел, как в особняк заходят молодые красивые женщины и как его посещают мужчины возрастом постарше.

— Вы знали наверняка, что те или иные молодые женщины — проститутки?

— Наверняка? Нет. Однако стиль их одежды и внешний вид дали мне основание так полагать.

— Ага, — ехидничала Эми. — И как они были одеты?

— Как уличные проститутки, — сказал я. — Ноги — максимально обнаженные. Вызывающие прически. Много косметики.

— То есть, по-вашему, все женщины, которые провокационно одеваются, являются уличными проститутками?

— Конечно же нет.

— Но большинство из них — да?

— Нет. — Я наклонился вперед. — Однако я видел, как в дом вошли с десяток молодых женщин, а затем — несколько мужчин, гораздо более старших.

— А откуда вам известно, что они направлялись не на разные этажи? — не унималась Эми. — Вы уверены, что эти милые дамы не устраивали вечеринку в квартире на первом этаже, выходящей на лужайку, а мужчины постарше — не их бывшие однокурсники по колледжу, которые собрались в другой квартире, чтобы посмотреть матч с участием «Чикаго Буллз»?[36]

Я покачал головой. В тот вечер я руководствовался интуицией, теорией вероятностей, инстинктом. Полицейские частенько так поступают. Нет, я не был абсолютно уверен, что там располагался бордель, но, черт возьми, было очень на это похоже.

Тем не менее мне пришлось признать, что она скрутила меня в бараний рог. Я начал думать, что раньше недооценивал Эми Лентини.

Эми отошла от окна, обошла вокруг письменного стола и встала за ним прямо напротив меня.

— В нашем обмене репликами я проявила невиданную любезность, — подытожила она. — Мэр и архиепископ наняли двух самых лучших адвокатов, имеющихся в США, и те не будут столь же милы. Если будет установлено, что у вас не было достаточных оснований врываться в особняк, мы проиграем дело. И они выдвинут обвинение, причем не в мой адрес.

Конечно же, не в ее адрес. Все будут винить меня — полицейского, который провел незаконный обыск.

— Поэтому верите вы или нет и нравится вам или нет, но я на вашей стороне, — сказала Эми.

29

Два часа спустя мы вдвоем с Кейт ехали в лифте, собираясь покинуть Дейли-центр. Еще один человек вошел в лифт вместе с нами, но затем вышел двумя этажами ниже, оставив нас с Кейт наедине.