4
…Еще ни разу в жизни черт Конфеткин не был так говорлив, как в тот дождливый вечер! Он щедро платил за выпивку, умолкал только на пару секунд, чтобы сунуть в рот очередную сигарету и снова говорил, говорил, говорил…
Временами в его глазах мелькало что-то тоскливое и темное, но черт упрямо мотал головой, напряженно улыбался и возобновлял свой монолог.
– … Отдохнул от всего так, что мало не покажется! Есть такая поговорка «где тебя черти носили?» Это точно про меня. Вот, например, на Карибах меня позавчера акула сожрала. А смысл? Она-то думает: «Вот я наелась!», а у самой брюхо пухнет и пухнет. Ба-бах!.. Нет ни акулы, ни смысла. Но море – ладно. Скучно!.. Шторма нет – оно плоское как блин, а если шторм – ну, плескается вода как в корыте. Одним словом, все зыбко и условно, как у нас в «Трех дубах» на пьяной свадьбе двух старых ведьм, – черт выдержал небольшую паузу, оглядывая зал таверны, и словно ища подтверждения своим словам. – Ну, отдыхаю я дальше… А куда полетишь, спрашивается, если уже почти везде был и все видел? Потом думаю: я же на Монблане еще не был! Ну, полез туда… Сначала – камни, потом мох на камнях, потом – просто снег. Чуть не замерз, а веселее не стало. Смерти нет, старик!.. Акулы дохнут от чертячьего мяса, а с Монблана на лыжников иногда падают замерзшие, шерстяные глыбы… В Париже я решил раскачать Эйфелеву башню. В итоге наши же набили мне морду за… – Конфеткин несколько раз щелкнул пальцами, вспоминая нужное слово, – … за религиозный экстремизм. Оказывается, все, что находится на уровне кафедральных крестов – уже свято. Этому закону полторы тысячи лет, но надо же, вспомнили, сволочи!
Опрокинув пару стаканчиков и расслабившись, старик более внимательно слушал болтовню черта. Инф отлично знал, что любой черт не любит ни подобострастия, ни грубости, а поэтому слушал его молча, лишь изредка, ни к месту, кивая головой.
Болтовня Конфеткина затянулась за полночь. Он вспомнил Пекин, Вашингтон и даже какой-то Нью-Хайленд, в котором участвовал в гонках на списанных машинах.
– Трое отправились прямиком туда, – черт ткнул пальцем в потолок. – Пьяные самоубийцы, вот и все… Я сам два раза горел. Медсестра в больнице, после того, как с меня стащили кожаную куртку, потеряла сознание, – черт захохотал. – Вот дура!.. Подумаешь, плечевая кость из поясницы вылезла.
Заметив, что старик начинает пьянеть, черт толкнул его ногой под столом.
– Не спи, тетеря.
– А что, сегодня будет что-нибудь? – старик поднял голову и сонно оглядел зал таверны.
– Может и будет… Только тебе-то что? Ты все равно уснешь через пять минут, – черт вдруг приблизил морду к лицу старика и шепотом спросил: – А эти трое… ну, те самые… Помнишь? Как тут они, а?.. Живут?
Старик кивнул.
– И как?
Инф не знал, что сказать черту. Он немного подумал и стал бормотать что-то невнятное о Мамзи и ее брате Медведе.
– Сопьются, наверное, – заключил он. – Хотя Баку это не выгодно.
– А этот?.. Ну, третий… Его, кажется, Андреем зовут.
Инф честно признался, что почти не видит его.
– Он договора заключает разве что… – неуверенно добавил старик. – Потом сразу уходит наверх.
В зале справа вспыхнула большая драка. Дрались две растрепанные женщины и старый, пьяный черт. С той «воительницы», что помоложе, сыпались бриллианты и веселыми, разноцветными искорками скакали по полу. Дюжего Бака не было за стойкой и драку пришлось разнимать Медведю. Ругань достигла своего апогея. Медведь был не в настроении и вел себя крайне грубо, даже не пытаясь выяснить, кто начал драку и по какой причине.
Черт Конфеткин нагнулся, подобрал один из бриллиантов и без видимого интереса осмотрел его.
– Настоящий, – заключил он. Черт бросил бриллиант на пол. – Договора он, значит, заключает, да?
– Андрей? – переспросил Инф.
Конфеткин промолчал, наблюдая за тем, как Медведь лупит старого черта. Закончив с ним, он схватил за волосы обеих дам и поволок их к выходу. Женщины сильно визжали, а одной из них удалось прокусить руку Медведя, которой он держал ее подругу. Но тот и не подумал разжимать кулак.
Из-за портьеры за стойкой бара появился Бак. Он что-то жевал и бросил мимолетный взгляд в сторону Медведя. На лице бармена не дрогнул ни один мускул. Примерно таким же взглядом он смотрел бы и на уборщицу со шваброй и на то, как его разгоряченные гости иногда превращаются в огненные столбы.
Выбросив женщин за дверь, Медведь вернулся к старому черту. Тот только пришел в себя и пытался встать. Медведь несколько раз ударил его ногой и когда черт снова затих на полу, взял его за ногу и потащил к выходу.
Увидев Конфеткина, Бак махнул ему рукой и презрительно усмехнулся.
– Надоело все… – вдруг изменившимся голосом сказал Конфеткин.
Он налил Инфу полный, до краев, стакан до краев и зло сказал:
– Пей!
5
Прошла пара дней… Черт Конфеткин никуда не исчез, но стал вести себя как-то странно. Он то возникал в самых неожиданных местах, например, на улице, перед капотом подъезжающей к таверне машины, чем вызывал в ней оглушительный, женский визг, то появлялся на крыше «Трех дубов», с железным грохотом гоняясь за перепуганной кошкой, а то вдруг стихал и брался помогать старику Инфу, чего никогда не случалось раньше.
