Черная книга корпораций - [23]
До 80 процентов мирового тантала добыто в Конго, где этот металл получают из колтана. На. востоке страны колтан является объектом вожделения и, тем самым, борьбы.
Но кто же они — те, кто получает прибыль от такой эксплуатации? Какие фирмы присваивают себе «прибавочный продукт» в этих условиях?
Никто не задавал никаких вопросов, когда глава руководства концерна «Bayer» Манфред Шнайдер в декабре 2000 года, казалось, нашел золотую жилу: с танталом, который употребляется для мобильных телефонов, он достигнет показателей роста, которые не уступят компьютерной индустрии. «Своей коммерческой политикой мы преследуем цель получения прибылей, стабильно соответствующих уровню, который среди экономистов принят за неплохой, о котором не скажешь, что он достижим всеми предприятиями, работающими на принципах новой политэкономии», — рассказал Шнайдер корреспондентам журнала «Spiegel» (8). М. Шнайдер знает, о чем говорит. Концерн — лидер мирового рынка в делах, связанных с танталом: дочернее предприятие фирмы «Bayer», «Starck», со штаб-квартирой в Гос-ларе, имеет филиалы в США, Таиланде и Японии, перерабатывает, согласно экспертам по отрасли, более половины этого благородного металла в мире и поставляет его затем электротехнической промышленности.
«В каждом электронном приборе будут находиться танталовые конденсаторы, — грезит М. Бютефиш, представитель по связям с общественностью из «Starck». — Для первого "пентиума" потребовалось всего 50 таких конструктивных деталей, между тем их стало уже две или три сотни» (9). Вместе с впечатляющими показателями роста на рынке мобильных телефонов это привело к тому, что цена на танталовое сырье невероятно возросла.
О происхождении тантала руководитель концерна, конечно, не пожелал сказать.
— Это руды, разработка которых получает содействие на разных континентах как перспективная.
— На каких?
— Сожалею, но вы от меня информации не получите.
— Почему?
— Эти сведения конфиденциальны.
В ноябре 2000 года берлинская газета «Tageszeitung» впервые установила; связь между концерном и далекой африканской страной —- «Bayer» и Конго. Не рассказывая, что предприятие «Starck» извлекает свое сырье с территории военных действий, автор лишь констатировал, что тантал разрабатывается в области, занятой конголезскими повстанцами, и что дочернее предприятие фирмы «Bayer» — лидер мирового производства в его переработке (10).
Слово руководителю концерна М. Бютефишу:
— И то, и другое верно — взятое само по себе.
Несколько недель спустя еженедельник «Tageszeitung» приоткрыл, что колтан экспортируют организации, противостоящие друг другу в вооруженном конфликте, причем они финансируются через мафиозную торговую структуру (11).
Мне захотелось узнать у М. Бютефиша, участвует ли концерн в финансировании военных действий в Конго (12). Его ответ был таков:
— С такими упреками придется сталкиваться всякому, кто имеет дело с добычей сырья в развивающихся странах. Мы уже приучили себя к ним, и поэтому нам нечего прибавить к сказанному.
Почему бы ему попросту не ответить честно и откровенно, что концерн получает свои прибыли от тантала не из Конго?
— Если я пущусь в дискуссию на эту тему, то тогда я сам привлеку к себе внимание. А к этому мы не стремимся, это ведь нам не нужно.
— То есть сами вы исключаете, что металл прибывает из Конго?
— Я бы не сказал ни «да», ни «нет»(13).
Я искал доказательство — хотя бы одно! Больше всего меня сбивало с толку, что все эксперты по вопросам сырья утверждали, что из региона, расположенного между Конго и Руандой, экспорт сырья не осуществляется вовсе.
— Может статься, что пара килограммов или, по мне, хоть центнер, танталовой руды там и добывается, но на этом все и заканчивается, — сообщил мне М. Дальгеймер из Германского Федерального ведомства наук о Земле, ее недрах и сырьевых ресурсах (14). Ученый мирового значения, возможно, наиболее крупный эксперт по танталу, Ларри Каннингем из американского геологического научно-исследовательского бюро «Geological Survey» сожалеет:
— Из Конго данных нет.
И тут же добавляет:
— Но возможно всякое (15).
Конголезский журналист мне все-таки рассказал, что из месяца в месяц из Конго экспортируется по 200 тонн руды. Это почти пятая часть мировой продукции (16). Джуди Викенс из Международного исследовательского центра тантала и ниобия («Tantalum-Niobium International Study Center»), представляющего интересы промышленности, тоже знает кое-что об этих цифрах, правда, лишь понаслышке:
— Мы доверяем официальным данным о торговом обороте наших членов (к числу которых относится и «Starck» — прим. авт.). А другими мы не располагаем (17).
Кроме того, Викенс предупредила меня, что едва ли можно отследить торговые потоки задним числом. Ведь они идут обычно через посредников. А то, что существует у таможенников на бланке,— цитирую:
— Так ведь вы же сами не верите, что это протекает так вот гладко — честно и корректно! Или все-таки верите?
Итак, торговля с Конго должна процветать — при строжайшем соблюдении коммерческой тайны. Чтобы получить более точные данные, я решил лично войти в дело и стать торговым посредником. Конечно, на самом деле я вовсе не стремился торговать танталом, а лишь хотел провести журналистское расследование. В Интернете я наткнулся на некоторые ссылки: существуют виртуальные торговые биржи, на которых отдельные коммерсанты и фирмы завязывают международные деловые отношения (
