Черная книга коммунизма - [45]
«Это был период импровизаций и проб, в течение которого наша организация не всегда оказывалась на высоте положения».
Тем не менее, к моменту этого признания вклад ВЧК в дело ограничения свободы и осуществления репрессий был уже достаточно весомым. И организация, насчитывающая при появлении на свет менее сотни сотрудников, выросла за полгода в несколько десятков раз!
Конечно, первые шаги новоявленного учреждения были еще довольно робкими. 11 января 1918 года Дзержинский направляет Ленину записку, где жалуется на обстановку, в которой приходится работать его сотрудникам:
«Никакого финансирования. Работаем день и ночь, без хлеба, без сахара, чая, масла, сыра. Примите меры для установления нам приличного рациона или разрешите нам самим производить реквизиции у буржуазии».
Дзержинский подбирал в свой все растущий штат в основном товарищей по подпольной работе, преимущественно поляков и прибалтов. Почти все они работали в Петроградском Военно-революционном комитете, фигурируют среди них и будущие кадры ГПУ 20-х годов и НКВД 30-х:[14] Лацис, Менжинский, Мессинг, Мороз, Петерс, Трилиссер, Уншлихт, Ягода.
Первой операцией ВЧК было прекращение саботажа служащих Петрограда. Схема действия — оперативная: арест «главарей», юридическая база — простая: «Тому, кто не хочет работать с народом, нет места среди этого народа», — объявил Дзержинский. Он распорядился арестовать часть социалистов-революционеров и меньшевиков, выбранных в Учредительное собрание. Народный комиссар юстиции, левый эсер Штейнберг, буквально на днях ставший членом правительства, тотчас же резко осудил самоуправство Дзержинского. Этот первый конфликт между ВЧК и НКЮ (Народный комиссариат юстиции) обозначил главную проблему — надзаконный статут политической полиции.
«— Для чего тогда Народный комиссариат юстиции? — спросил Штейнберг у Ленина. — Назвали бы его Комиссариатом по социальному уничтожению, и дело с концом!
— Великолепная мысль, — отозвался Ленин. — Это совершенно точно отражает положение. К несчастью, так назвать его мы не можем!».
Разумеется, спор между Штейнбергом, настаивавшем на подчинении ВЧК Наркомату юстиции, и Дзержинским, восстававшим против «юридической формалистики старого режима», Ленин решил в пользу последнего. ВЧК в своих действиях должна отчитываться только перед правительством.
День 6 (19) января 1918 года отмечен как важный этап на пути упрочения большевистской диктатуры. Ранним утром этого дня выбранное на основе всеобщего избирательного права Учредительное собрание, в котором большевики имели только 175 депутатов из 707 избранных, просуществовав меньше суток, было разогнано. Этот незаконный акт не вызвал сколько-нибудь значительного отклика в стране. Малочисленная демонстрация протеста в Петрограде была встречена залпами матросских отрядов. Двадцать тел, оставшихся лежать на мостовых Петрограда, — такова была тяжкая расплата за несколько часов эксперимента с парламентской демократией в России.
В дни и недели, последовавшие за разгоном Учредительного собрания, положение большевистского правительства в Петрограде становилось все более и более неудобным. И хотя Троцкий, Каменев, Иоффе и Радек вели в это время в Брест-Литовске переговоры о заключении мира с ведущими державами, 9 (22) января 1918 года в правительстве стал обсуждаться вопрос о переезде в Москву.
Дело заключалось не столько в германской угрозе — с 15 (28) декабря 1917 года на фронтах соблюдалось перемирие, — сколько в сильно беспокоивших большевистских руководителей волнениях среди рабочих. В самом деле, в тех рабочих районах, что поддержали большевиков двумя месяцами раньше, нарастало недовольство. В связи с демобилизацией и прекращением военных заказов предприятия увольняли рабочих тысячами; трудности со снабжением продовольствием привели к снижению дневного рациона хлеба до четверти фунта. Неспособный исправить ситуацию, Ленин выбрал в козлы отпущения «мешочников» и «спекулянтов» и обрушился на них. «Необходимо… провести массовые обыски в Петрограде и на товарных станциях. Для обысков каждый завод, каждая рота должны выделить отряды, к обыскам надо привлечь не желающих, а обязать каждого, под угрозой лишения хлебной карточки», — говорил он на совещании с представителями продовольственных организаций 14 (27) января 1918 года.
Назначение Троцкого после возвращения из Бреста 31 января 1918 года главой Чрезвычайной Комиссии по снабжению и транспорту было признаком того, какое огромное значение придавало правительство «охоте за провиантом», первому этапу «продовольственной диктатуры». Именно этой комиссии в середине февраля Ленин предложил проект декрета, который даже члены комиссии (среди них помимо Троцкого важно отметить народного комиссара продовольствия Цюрупу) решили отклонить. Ленин предлагал обязать всех крестьян сдавать излишки продовольствия в обмен на квитанции. В случае отказа или даже задержки с поставками продуктов виновных следовало расстреливать. В своих воспоминаниях Цюрупа пишет:
«Мы были ошеломлены, прочитав этот проект. Принятие такого декрета привело бы к массовым казням. В конце концов проект Ленина был отклонен».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.