Черная книга имен, которым не место на карте России - [34]

Тухачевский (вместе с Троцким) руководил и подавлением Кронштадского восстания в марте 1921 г. В Ораниенбуме полк красноармейцев отказался выступить против кронштадтских матросов; тогда каждый пятый в полку был расстрелян, и остальные согласились участвовать в штурме. Сотни штурмующих погибли на льду Финского залива. Население Кронштадта истреблялось победителями не взирая на степень причастности к восстанию.

После Гражданской войны Тухачевский занимал в Красной армии высшие командные посты: был начальником вооружений, начальником Военной академии и Штаба РККА, заместителем наркома обороны СССР. С 1934 — кандидат в члены ЦК ВКП (б). Он разрабатывал стратегию Красной армии в будущей войне, определял ход военного строительства в СССР в предвоенные десятилетия, руководил механизацией армии. Но его заслуги в деле перевооружения страны во многом оказались мнимыми. Например, любимое детище Тухачевского, танк Т-35, который имел 5 башен, 11 человек экипажа и был украшением всех парадов, в полевых условиях не мог преодолеть небольшого уклона и самостоятельно выбраться из неглубокой лужи (из 48 таких танков, попавших на войну, 7 стали легкой добычей немецких пушек, остальные были брошены экипажами). В области ВВС Тухачевский был сторонником ковровых бомбардировок с тяжелых самолетов в ущерб развитию фронтовой авиации. Но тихоходные бомбардировщики ТБ-3 и СБ были уничтожены противником в первые дни войны, не принеся никакой пользы. А нехватка средств непосредственного прикрытия войск на поле сражения вместе с отсутствием радиосвязи приводили к катастрофическим последствиям.

Как и многие советские военачальники, Тухачевский был расстрелян в ходе сталинских репрессий, реабилитирован при Хрущеве. Оценки военно-технической деятельности Тухачевского остаются противоречивыми и спорными, но бесспорно то, что он — один из палачей русского народа, творцов агрессивной внешней политики СССР и активнейший деятель большевицкой власти в решающие 1920-1930-е годы.

А между тем, имя его носят улицы в Москве, Петербурге, Смоленске, Челябинске, Кемерово, Грозном и других городах.

Урицкий

Моисей Соломонович Урицкий (1873–1918) родился в благополучной купеческой семье. Окончил юридический факультет Киевского университета, но уже во время учебы примкнул к революционному движению. Он принадлежал к самому первому «призыву» РСДРП; Был после II съезда этой партии (1903) с меньшевиками, но после прихода большевиков к власти он с лихвой компенсировал эту «ошибку молодости».

Урицкий был участником революционных событий 1905–1907 гг. в Петербурге и Красноярске. Неоднократно арестовывался и ссылался. В августе 1912 г. — участник социал-демократической конференции в Вене, вошел в верхи партии как представитель группы троцкистов. Жил в эмиграции (Дания, Германия). В годы Первой мировой войны относил себя к меньшевикам-интернационалистам, т. е. пораженцам.

После февральских событий 1917 г. Урицкий вернулся в Россию, вступил в партию большевиков и почти сразу стал членом ее ЦК. В августе 1917 г. введен большевиками в комиссию по выборам в Учредительное Собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперед» и других партийных изданиях. В октябре 1917 был назначен членом Военно-революционного партийного центра по руководству вооруженным восстанием, который вошел в состав Военно-Революционного Комитета Петрограда.

После октябрьского переворота Урицкий, сам в недавнем прошлом меньшевик, резко возражал против идеи создания коалиции большевиков с другими социалистическими партиями. В ноябре-декабре 1917 г. Урицкий — комиссар советского правительства (Совнаркома) во Всероссийской комиссии по созыву Учредительного собрания. После отказа Комиссии выполнять решения Совнаркома, сам вступил в управление ею, отстранив оппозиционеров. Как член Чрезвычайного военного штаба, созданного к началу работы Учредительного собрания, и комендант Таврического дворца, где должны были собраться делегаты, фактически подготовил разгон Учредительного собрания.

В марте 1918 г. Урицкий стал председателем Петроградской ЧК (с апреля совмещая этот пост с должностью комиссара внутренних дел Северной области). Здесь он проявил себя как одна из самых зловещих фигур первых лет правления большевиков. По отзыву Луначарского, Урицкий был «железной рукой, которая реально держала горло контрреволюции в своих пальцах». На деле террор, развернутый Урицким в Петрограде, был направлен на физическое уничтожение не только «контрреволюции» (то есть сознательных противников советской власти), но и всех, кто хотя бы потенциально мог не поддержать большевиков. По распоряжению Урицкого были расстреляны демонстрации рабочих, возмущенных действиями новой власти; подвергнуты пыткам, а затем убиты офицеры Балтийского флота и члены их семей. Несколько барж с арестованными офицерами были потоплены в Финском заливе. Петроградская ЧК обрела репутацию поистине дьявольского застенка, а имя ее главы наводило ужас.

За творимые в ЧК зверства Урицкий был застрелен молодым поэтом Леонидом Канегиссером, принадлежавшим к партии эсеров. В отместку за Урицкого чекисты расстреляли по всей стране заложников из представителей «непролетарских классов» (в одном только Петрограде — несколько сот человек).