Черная книга - [20]

Номер барона на верхнем этаже описывать не возьмусь. Даже на войне я не видел подобного хаоса. Мертвеца обнаружила горничная с полчаса назад, и с тех пор здесь никто ничего не трогал. Столы и стулья в беспорядке валялись на полу, мебель, пол и стены были залиты кровью. На середине комнаты лежал рослый мускулистый мужчина, и выглядел он поистине жутко. Ему размозжили череп до самых бровей, под мышкой зияла глубокая рана, виднелись сломанные ребра; левая рука превратилась в кусок кровавого мяса. На бородатом лице застыло выражение неописуемого ужаса.

– Наверняка тут поработали тяжелым кривым клинком, – сделал вывод Гордон. – Что-то вроде сабли. И удар нанесен с невероятной силой. Посмотрите-ка сюда: промахнувшись, убийца рассек подлокотник толщиной несколько дюймов. А вот эту спинку тяжелого стула перерубили, точно лист фанеры. Определенно, это сабля.

– Кривая сабля, – задумчиво подтвердил я. – Неужели вы не узнаете почерк мясника из центральной Азии? Здесь побывал Яр-хан.

– Афганец! Он, несомненно, пробрался по крышам и спустился на подоконник по перевязанной узлами веревке. Около половины второго горничная проходила по коридору и услышала страшный шум в номере у барона – грохот падающих стульев и короткий вопль, который тут же сменился хрипом. А еще звучали тяжелые приглушенные удары, подобные издает мясницкий топор при разделке туши. Затем вдруг наступила тишина. Горничная позвала управляющего, и они хотели войти в номер, но дверь оказалась заперта. Они звали барона по имени, а, не получив ответа, отомкнули дверь запасным ключом. В номере они нашли только труп. Окно было распахнуто. Это странным образом отличается от обычных преступлений Катулоса. Слишком грубая работа. Египтянин почти всегда заботится о том, чтобы смерть его жертв выглядела естественной. Ничего не понимаю.

– Ну, результат тот же самый, – возразил я. – В номере не оставили прямых улик, изобличающих убийцу.

– Верно. – Гордон нахмурился. – Мы знаем, кто это сделал, но доказательств никаких, даже отпечатков пальцев нет. Если даже мы разыщем и арестуем афганца, то ровным счетом ничего не добьемся. Найдутся десятки прохвостов, которые подтвердят его алиби. Барон вернулся только вчера. Катулос, вероятно, до сегодняшнего вечера не знал о его приезде. Он понял, что Роков завтра же свяжется со мной и поделится тем, что ему удалось узнать в Северной Азии. Египтянин решил бить наверняка. Так как у него не хватило времени на более хитроумный план, он послал в отель афганца с саблей. Тут мы ничего не можем сделать, по крайней мере, пока не найдем убежище Скорпиона; а уж то, что барон узнал в Монголии, навсегда останется для нас тайной. В одном можно не сомневаться: это связано с заговором Катулоса.

Мы снова спустились по лестнице вместе с Хансеном, детективом из Скотланд-Ярда. Оказавшись на улице, Гордон предложил нам пойти пешком к нему домой, и я порадовался возможности впустить свежий ночной воздух в темные лабиринты моего мозга и смести обрывки мрачных мыслей, подобно клочьям паутины.

На пустынной улице Гордон крепко выругался.

– Но ведь мы просто блуждаем в потемках! Здесь, в столице цивилизованного государства, заклятый враг цивилизации совершает гнусные преступления и ходит на свободе. Получается, что мы – малые дети, плутающие в ночном лесу, где рыщут волки-людоеды. Настоящего дьявола из ада мы пытаемся победить оружием закона. Его истинной сущности мы по-прежнему не знаем, и об истинных размерах его честолюбия можем только догадываться! Ни разу нам не удалось арестовать хотя бы одного из ближайших помощников египтянина, а те немногие простофили – слепые орудия его воли, которых мы задерживали, таинственно покидали этот мир, не успев ничего рассказать. Чем же все-таки околдовал Катулос людей самых разных верований и национальностей? Допустим, в Лондоне его окружают отщепенцы, наркоманы, но ведь его щупальца оплели весь Восток. Несомненно, он владеет таинственной силой. Удалось же ему отправить на верную смерть китайца Ли Кунга и заставить мусульманина Яр-хана пройти по крышам Лондона и совершить страшное преступление. И эта сила держит в невидимых оковах рабства черкешенку Зулейку.

Конечно, нам известно, – продолжал Гордон после недолгих раздумий, – что на Востоке есть тайные общества, стоящие выше каких бы то ни было государственных соображений и догматов веры. В Африке и Азии имеются культуры, чье происхождение уходит в далекое прошлое, к Офиру и гибели Атлантиды. Этот человек, должно быть, обладает властью над этими обществами или хотя бы над некоторыми из них. Но ведь я не знаю ни одного восточного народа, за исключением евреев, который остальные восточные племена презирал бы так, как египтян. И все-таки мы имеем дело с человеком, выдающим себя за египтянина, – и этот человек держит в своих руках жизни и судьбы и ортодоксальных мусульман, и индусов, и синтоитов, и дьяволопоклонников. Уму непостижимо! Слыхали вы когда-нибудь, – он вдруг резко повернулся ко мне, – упоминания океана в связи с Катулосом?

– Никогда.

– В Северной Африке есть поверье, о нем говорят только шепотом. Очень древняя легенда о том, что великий вождь всех цветных народов в один прекрасный день выйдет из моря! И как-то я слышал от одного бербера слова «Сын Океана». Он говорил о Скорпионе!