Черная дыра - [23]

Веланда встал, несколько минут ходил взад-вперед по каюте, затем подошел к двери, взялся за ручку и медленно нажал на нее.

«Не сходи с ума! — из последних сил завопил разум. — В конце концов, сейчас ночь, она спит, ты напугаешь ее!»

Он отдернул руку, развернулся, и, с трудом сделав несколько шагов, упал в кресло, стоявшее возле иллюминатора. Долго-долго, целую вечность смотрел, как вдали распухает, усиливая блеск, желтый переменный сверхгигант, как носящиеся наперегонки метеороиды, натолкнувшись на защитное поле корабля, вспыхивают и отскакивают, словно ошпаренные, обратно в черную бесконечность.

Я так больше не могу, подумал он наконец. Мне действительно нужно поспать, а утром будет видно. Душ, стакан маньяри — и постараться заснуть…

Теплый душ и маньяри немного расслабили, но еще пару часов глядел он в потолок, прежде чем забыться тяжелым сном…

Утром, зайдя к Геле, натолкнулся на ее взгляд: беспомощный и какой-то виноватый.

— Что случилось? — встревожился он.

— Видимо, все-таки инфекция. Рана распухла и покраснела… И температура.

— Ты приняла жаропонижающее?

— Нет, не могу встать… Больно… И голова кружится.

Он подал ей лекарства и воду; она выпила и улыбнулась смущенно и снова — виновато.

— Спасибо. Прости, что доставляю тебе столько хлопот…

— О чем ты? — воскликнул он. — Какие хлопоты? Немедленно прекрати такое говорить… Главное, чтобы с тобой все было в порядке!..

— Спасибо, — еще раз прошептала она и обессилено опустилась на подушку.

— Тебе нужно поесть, хотя бы немного, для поддержания сил.

— Ну, если только чуть-чуть, — не стала спорить она.

Веланда отправился на кухню за завтраком, на ходу размышляя: «Да, дело принимает скверный оборот. Если к вечеру не появится врач, надо будет попробовать попасть на «Ураган», побеседовать с Хадкором. Ну и, разумеется, — усмехнулся он сам себе, — при таких обстоятельствах о моих чувствах не может быть и речи… По крайней мере, до выздоровления. Придется продолжать «держать себя в руках». Как я ненавижу это выражение! Его придумал человек, который никогда никого не любил…»

Тягучий, вязкий день казался каким-то безмерным: время будто растворилось в космосе, не оставив следов на многострадальном экспедиционном корабле. После приема жаропонижающих Геле на время становилось лучше, но через час-два она опять начинала впадать в полузабытье — жар никак не шел на убыль…

Веланда никогда раньше не испытывал ничего подобного: тревога, напряжение и страх за жизнь Гелы тяжело толкались в груди, мешая дышать. И поздним вечером, когда, несмотря на все принятые лекарства, она закрыла глаза и начала что-то бессознательно бормотать, он помчался в шлюзовой отсек, намереваясь стучать в дверь, пока кто-нибудь из вергийских солдат не услышит и не отворит ее; а уж там он решительно потребует аудиенции у Хадкора, чтобы поставить его в известность о состоянии принцессы…

Однако, спустившись к шлюзу, он не успел постучать: дверь отворилась сама, и ученый лицом к лицу столкнулся с девушкой с черными глазами и короткой стрижкой. Ее сопровождала пара вооруженных вергийцев.

— Вы кто? — машинально воскликнул он.

— Я врач, хирург, — улыбнулась девушка. — Айзук, — представилась она.

— Слава звездам! — с облегчением выдохнул он. — Пойдемте скорее, Геле плохо, и я не знаю, что делать!

— Конечно. Ведите меня.

— Строгое предупреждение, — металлическим голосом провозгласил один из охранников. — Вы имеете право разговаривать только о здоровье принцессы. Общение на любые другие темы, особенно об Атоне и общих знакомых, категорически запрещено.

Айзук презрительно хмыкнула, но ничего не ответила. Все четверо поднялись в каюту.

Осматривая Гелу, Айзук хмурилась и качала головой.

— Состояние довольно тяжелое, — наконец резюмировала она. — Инфекция, есть угроза сепсиса.

— Но ведь Гела принимала антибиотики, — упавшим голосом произнес он.

— Какие? — Айзук взяла упаковку. — Эти? Эти слишком слабые для огнестрельного ранения. Операцию откладывать нельзя. Будем делать ее завтра в восемь утра. Вы ассистируете.

— Я? — изумился Веланда.

— Но больше некому. Надеюсь, Вы не боитесь крови?

— Крови я не боюсь, — растерянно пожал плечами он. — Но я астрофизик и очень далек от медицины.

— Но зажим-то подать мне Вы сможете, — безапелляционно заключила Айзук. — Тем более, что выбора все равно нет… А сейчас я поставлю нужные уколы, но хочу предостеречь: лучше Геле станет не сразу. Ночь предстоит сложная… Пожалуйста, не отходите от нее. Я бы осталась с ней сама, но Хадкор запретил.

— Конечно, я не оставлю ее, — кивнул он.

— Ну что ж… жаропонижающее продолжайте каждые три часа. И держитесь…

Тут оба одновременно ощутили плавный толчок: «Ураган» тронулся в путь, увлекая за собой атонский корабль.

— Вот мы и полетели, — Айзук улыбнулась, и в ее улыбке ему почудилась странная лукавая искорка. — А мне пора, до завтра.

Ночь действительно выдалась, пожалуй, самой изматывающей и нервной в его жизни: он дремал в кресле рядом с ее кроватью, но то и дело просыпался то от горячечного стона, то от тихой просьбы «пить», то от необходимости подать таблетки. Он терпеливо вставал и делал все, что нужно, думая об одном: «Только бы ей стало лучше… Только бы она продержалась до операции…»