Черная дыра - [14]

Вечерами, когда Рилонда заезжал за ней и увозил домой, мне казалось, что мир пустеет. Я стал ловить себя на том, что просыпаюсь по утрам с мыслью: «сегодня увижу ее». А еще — на том, что разговоры с ней, сугубо на научные темы, становятся для меня самыми прекрасными и самыми желанными моментами работы…

Осознание того, что я люблю ее, и осознание ужаса происходящего пришли ко мне одновременно. Влюбиться в Атонскую принцессу, жену принца! Более нелепой и глупой ситуации невозможно было представить. Выход просматривался только один — уничтожить собственные чувства.

После долгих размышлений я составил план из двух пунктов. Во-первых, мне надлежало контролировать собственное поведение, так, чтобы Гела ни о чем не догадалась. С этим я более-менее справлялся и справляюсь, по крайней мере, уверен, что до сих пор она ничего не знает. Во-вторых, мне предстояло разумом обуздать чувства…

Я немедленно занялся техниками самовнушения по различным психологическим методикам, но в этом, к сожалению, не преуспел. Все результаты моих упражнений и аутотренингов мгновенно разлетались вдребезги, стоило ей хотя бы мельком взглянуть на меня, улыбнуться…

Через полгода я был совершенно истерзан и боялся самого себя. И тогда пришло единственное, как мне казалось, правильное решение — уехать, чтобы вдали от нее попытаться сделать то, что не получалось в столице… Принц не хотел отпускать меня, он никак не мог понять, что за необходимость в столь спешном отъезде. Я все-таки, с трудом убедив его, сбежал, иначе не скажешь, в Южную обсерваторию.

Веланда встал, прошелся взад-вперед по каюте, уселся за стол, и, запустив руки в черные кудри, покачал головой. Амёнда терпеливо, молча смотрел на него, ожидая продолжения, и на отчаянном выдохе Веланда продолжил:

— Я не учел одного — тоски! Она начала грызть меня с первой минуты. Да, теперь я не видел Гелу, но думал о ней все больше и больше, и ни на какие самовнушения уже не было сил… И в этот абсолютно тупиковый момент Рилонда позвонил мне и рассказал о предстоящей экспедиции на Декстру…

Декстра была нашим с ней открытием. Точнее, идея о неких закономерностях расположения планет, пригодных для жизни, во Вселенной, была моей, я размышлял об этом еще до работы над оболочкой, и после ее завершения вернулся к своей теории. Но Гела придумала способы поиска и вычисления этих самых закономерностей — и результатом нашей совместной работы в этом направлении явился теоретический расчет местоположения и примерного возраста планеты. Мы вместе назвали ее Декстрой, соединив два слова — эйринское «дейку» — остров и атонское «страт» — находка, открытие. Гела, конечно, хотела лететь на Декстру, да у нее и не было причин отказываться от путешествия. Но и я не мог побороть в себе исследовательских интересов, совершенно нормальных для любого ученого. Я должен был видеть Декстру! Должен был воочию убедиться, что наши доказательства существования на ней пригодных для жизни условий верны… И, понимая, как невероятно мне будет трудно, я все же решился… Вот и все.

Где-то в глубине души Амёнде, конечно, было жаль несчастного ученого. Но он понимал, что жалость в таком случае лишь усугубит ситуацию — подобные чувства нужно вырывать с корнем, никаких других вариантов не могло быть.

— Не ждите от меня сочувствия, господин Веланда, — жестко отрезал он. — Я понимаю, сердцу не прикажешь, но принцесса — это уже слишком.

— Согласен, — тихо ответил Веланда. — Я справлюсь, только мне нужно еще немного времени… И, пожалуйста… О нашем разговоре никто не должен знать.

— Разумеется, — кивнул пилот. — Обещаю, что все останется между нами. Надеюсь только, что и впредь Вы будете держать себя в руках.

— Конечно, — Веланда устало потер виски. — Конечно, я буду держать себя в руках, что мне еще остается.

— Хорошо, — Амёнда поднялся. — Ну что ж… Спокойной ночи.

— Спасибо, — Веланда горько усмехнулся. — На самом деле держать себя в руках гораздо проще, чем кажется, потому что Гела так влюблена в принца, что ничего не замечает.

— Ну тогда считайте, что Вам повезло, — безжалостно подытожил Амёнда и вышел.

С того дня Амёнда не мог не проявлять в отношении Веланды некую настороженность; однако вскоре, убедившись, что тот действительно держится предельно осторожно, ничем не выдавая своих чувств, успокоился. Больше никаких экстраординарных событий в пути не произошло, и через месяц, как и планировалось, экспедиция благополучно достигла Декстры.

Декстра была прекрасна: первозданно чистый воздух, несколько достаточно обширных материков и океаны с прозрачной водой; богатейшая флора и множество видов фауны. «И никого, кто смог бы все это испортить», — пошутил один из ученых, геофизик — то есть никаких разумных существ. Расположение планеты в космосе также было безопасным: молодая одиночная звезда, отсутствие угрожающих объектов как в собственной, так и в соседних системах. Все были счастливы, и даже Веланда чуть-чуть повеселел; очевидно, при мысли, что его труды увенчались столь грандиозным и безоговорочным успехом, иногда он даже улыбался.

Отправив первый корабль с замечательной новостью на Атон, они принялись изучать вновь открытый «остров сокровищ». Составили предварительную географическую карту, карту полезных ископаемых, укрупненные описания климатических поясов, растений и животных; исследовали обитателей микромира, химические составы почв, воздуха и воды. Месяц пролетел стремительно и почти незаметно; настала пора возвращаться домой.