Черная дыра. Как Европа сделала Африку нищей - [41]

Например, эмир Кано в 1960 г. получил 7700 ф. ст. И даже более важными, чем высокая оплата, были их власть и влияние, предоставляемые новым статусом – налагать взыскания, собирать налоги, следить за соблюдением таможенных законов и выполнением общественных работ, обеспечивать некоторые общественные услуги, например снабжение населения медикаментами. Власть и патронаж, связанные с выполнением этих обязанностей, очень часто давали возможность соответствующим людям обогащаться. Прежде чем продолжить обсуждение, заметим, что ни колониальная, ни африканская мелкая буржуазия не были однородными социальными общностями. Это были противоречивые общности, причем противоречия в среде африканской мелкой буржуазии оставались острыми до завоевания странами независимости. С самого начала периода колонизации сформировались серьезные противоречия в среде колониальной буржуазии. Она делилась на три социальные группы: к первой относились высшие служащие колониального государства, поддерживавшие политические условия, благоприятствующие накоплению; ко второй – европейские капиталисты, живущие в Европе и вложившие в экономику колоний крупные капиталы; к третьей – европейские капиталисты, живущие в колониях. Отношения представителей каждой группы также были противоречивы; например, существовали противоречия между теми, кто занимался торговлей, теми, кто вел операции в сфере услуг, и теми, кто занимался сельским хозяйством. Поэтому, если речь идет об интересах колониальной буржуазии как единого целого, это представляется упрощением.

Такой взгляд не всегда позволяет уделить внимание противоречиям, которые мы здесь рассматриваем. Однако его нельзя считать совершенно ошибочным, если помнить, что в тех случаях, когда речь идет о буржуазии, это не значит, что наши выводы относятся ко всем ее группам и слоям. Противоречия в Африке между всей буржуазией и мелкой буржуазией были обусловлены прежде всего монополистическим характером колониального капитализма. Как мы видели в предыдущей главе, концентрация экономической и политической власти в колониальной Африке оставалась высокой. Во многом благодаря этой концентрации капиталистическое накопление осуществлялось в особенно грубых и резких формах; высокомерие власти усиливалось ее презрением к туземному населению и питалось расистской колониальной идеологией, которая утверждала, будто африканцев следует колонизировать в их же интересах, поскольку они «не вполне люди». Поэтому колониальная буржуазия с трудом приходила к пониманию, что африканцы могут иметь свои собственные интересы, и еще менее могла представить себе, что эти интересы могут быть направлены против колонизаторов-хозяев. Чтобы понять природу антагонизмов и борьбы между колониальной буржуазией и зарождающейся африканской мелкой буржуазией, нужно выявить их основу. Процесс формирования классов, развитию которого не мог не способствовать колониализм, все больше затруднял сохранение колониальной системы, так как лишь немногие представители местного населения, получившие образование, становились квалифицированными специалистами, знакомыми с культурой колонизаторов, и, «пропитавшись» ее ценностями, стремились утвердить себя. Их образование, профессиональный успех и приобщенность к культуре колонизаторов придавали им уверенность и вселяли известные надежды: ведь в большинстве случаев они воспринимали капиталистические ценности своих колонизаторов-хозяев и надеялись, что их образование и явные способности принесут им те привилегии и тот образ жизни, которыми наслаждалась европейская буржуазия. Однако эти люди разочаровались в своих ожиданиях. «Справедливое» отношение к ним противоречило самой логике колониальной идеологии. На пути их продвижения воздвигались непреодолимые препятствия. Те из них, кто стал профессионалом, очутились позади европейцев, обладавших гораздо более низкой квалификацией. Амилкар Кабрал, прославленный лидер ПАИГК, так сказал об этом:

«Если говорить обо мне самом – представителе мелкой буржуазии, бросившемся в борьбу в Гвинее, – то я был агрономом, работавшим под началом европейца, который был всем известен как один из самых больших идиотов в Гвинее, я мог бы с закрытыми глазами научить его работе, но начальником был он. Этот вопрос действительно существует, и он особенно важен, когда исследуешь, откуда приходит идея борьбы».

Африканская мелкая буржуазия, представляющая частный сектор экономики, также была разочарована. Несколько десятилетий бизнесмены-африканцы сталкивались с необходимостью бороться с колониальным правлением. Банки не были расположены предоставлять ссуды предпринимателям-туземцам. Они выдвигали перед африканскими предпринимателями трудновыполнимые условия; кроме того, будущие заемщики-африканцы вынуждены были считаться с традиционными правами собственности, которые затрудняли обращение за кредитом. Они также стояли перед необходимостью борьбы с расистскими предрассудками по отношению к методам африканцев-промышленников, к их компетентности и надежности. Эти предрассудки и другие факторы, достаточно неблагоприятные для предпринимателей-африканцев, в некоторых случаях усиливались действием дискриминационных законов. Например, в Кении был принят пресловутый Закон о кредитовании африканцев (1948 г.), который предусматривал, что долги африканцев свыше 200 шиллингов не могут быть взысканы по суду. При таком законодательстве кредитным учреждениям было бы весьма опрометчиво предоставлять существенные ссуды африканцам.