Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - [4]

Поселение чувашей на месте будущего города было основано, согласно данным местных краеведов, отраженным в городском историко-краеведческом музее, в первой половине XVIII в. на территории Оренбургской губернии. Соответствующая легенда гласит, что деревня Белебеево получила название по имени ее первого жителя, хотя, конечно, как все легенды, эта версия наивна – ведь не один же человек ее основал. Место было удобным – здесь протекала небольшая река (ее также назвали Белебей), которая возле деревни впадала в реку Усень – приток Камы. Не очень далеко (180 километров) было до сравнительно крупного уже в то время города Уфы (позже, в 1785 г., Оренбургская губерния будет разделена на две – Оренбургскую и Уфимскую, и Белебей будет отнесен к последней).

Поселение росло, и в 1757 г. указом императрицы Екатерины II село Белебеево было переименовано в заштатный город. Еще через четверть века, в 1781 г., последовал новый высочайший указ, объявивший Белебей уездным центром – городом Уфимского наместничества.

Этому, правда, предшествовало немаловажное событие – во время пугачевского бунта 1773–1775 гг. отряд местных чувашей присоединился к повстанцам. Они сожгли несколько богатых домов и деревянную церковь, правда, после этого не знали, что делать, и далеко от города не ушли. Чувашские бунты, в основном на религиозной почве (язычники протестовали против принудительного крещения), продолжались, однако, и в следующие годы, в результате чего в 1881 г. все чуваши были из города выселены. Им была отведена территория поблизости, на которой было основано село, которому власти дали звучавшее презрительно наименование Малая Белебейка. Прошло, однако, еще несколько десятилетий, и это село слилось с городом, так что он вновь стал преимущественно нерусским.

В конце XIX в. занятия и особенно уклад жизни большинства горожан ненамного отличались от быта сельчан. Да и архитектура Белебея являла собой унылое однообразие. Про такие поселения, даже если они носят статус города, говорят: большая деревня. Действительно, он был сплошь застроен одноэтажными деревянными домишками с редким вкраплением двухэтажных зданий. Крыши домов в основном были тесовыми и железными, изредка, преимущественно на окраинах, встречались лубяные и даже соломенные. Правда, главные улицы города – Большая Уфимская и Коммерческая – отличались от сельских тем, что были довольно длинными и замощены камнем. Так что стук колес проезжавших по ним экипажей и телег издавал «шум городской». Кроме того, именно здесь находились чуть большие по размерам административные здания.

Краевед Ф. Ахмерова пишет: «В центральной части Белебея возвышалась старая Михайло-Архангельская церковь, сверкало окнами новое здание казначейства, угрюмо чернела тюрьма. Большая базарная площадь, заполнявшаяся мелкими торговцами в определенные базарные дни, разместилась здесь же – в центре»[18].

Основную массу жителей Белебея составляли крестьяне, переселившиеся после отмены крепостного права из сел и деревень в поисках лучшей доли. Некоторой части «новых горожан» повезло: кто-то вошел в сословие мещан или даже купцов, что означало подъем вверх по официальной иерархии гражданского состояния. Большинство горожан принадлежало именно к мещанскому сословию. Его представители занимались ремеслом и торговлей, могли улучшать свое материальное положение, но не настолько, как купцы или тем более дворяне.

Выбившиеся из крестьян мещане снисходительно и пренебрежительно относились к деревенским мужикам и бабам, завидовали «белой косточке» – дворянам. Мещане не имели возможности получить достойное образование, приобщиться к подлинно высокой культуре, обустроить свой быт по меркам высшего света, но вчерашний крестьянин всячески подражал образу жизни последнего, окружал себя тем, что казалось ему культурой: покупал рисованные ковры с лебедями и замками, блестящие «драгоценности», в разговорах к месту и не к месту применял заморские выражения, обычно не понимая их смысла.

Условия труда наемных работников были изнурительными. Рабочий день достигал 12–14 часов в сутки. Об оплачиваемом отпуске и не мечтали, так же как и о пособии по временной нетрудоспособности и тем более о пенсии по старости. Поденщик на хозяйских харчах работал за 25–30 копеек в день, на своем харче – за сорок– пятьдесят, иногда за шестьдесят. Прислуга зарабатывала 5–6 рублей в месяц.

Естественно, была в Белебее и верхняя прослойка горожан – немногочисленные чиновники казенных учреждений, служащие земства, купцы и предприниматели – владельцы магазинов, небольших промышленных предприятий, а также адвокаты, агрономы, агенты страховых компаний, врачи, преподаватели начальных и средних учебных заведений. Именно к этой категории относился отец Иоанн – родитель Бориса.

Большой промышленности в городе не было, имеющиеся предприятия, по существу, были ремесленными мастерскими или же кожевенными и кирпичными заводиками. Значительная часть горожан по совместительству занималась сельским хозяйством – на приусадебных участках и за городом выращивали овощи, картофель, нередко и зерновые. Во дворах держали скотину – коров, свиней, птиц, многие имели лошадей. В этом отношении представители привилегированных сословий, в том числе и семья Николаевских, мало чем отличались от основной массы населения.