Через сто лет - [29]
– Ты неправильно все делаешь, Беловоблов, – крикнула Костромина. – Ты что же думаешь, она будет вот так стоять посреди дороги и дожидаться, пока ее не переедет твоя колымага? Она не Груббер, она человек. Человек побежит.
– Попрошу не вмешиваться, – ответил Беловоблов. – Костромина, ты иди отсюда, не твое это дело.
Я немного подумал, почувствовал к.б. гнев, но Костромина поймала меня за плечо.
Беловоблов продолжал свои упражнения, впрочем, критику он, кажется, воспринял – теперь Груббер не стояла стоймя, а шагала. Пусть небыстро, но все равно сразу же возникли трудности – Кружкин по ней грузовиком не попадал. Сначала он проехал мимо, затем задавил Беловоблова, потом не справился с управлением и зарулил в овраг.
– Я не могу на это смотреть, – сказала Костромина. – Даже моим нервам есть пределы. Это тупик, ты же видишь. Мы ничего не можем… Пойдем лучше на кувшинки полюбуемся, а то эти дураки их в тумане растопчут все.
– Они неправильно делают, – сказал я. – Кружкин должен помедленнее ехать, а Груббер сама должна на грузовик кидаться, тогда и совпадут. А так нет.
Костромина меня похвалила за творческий подход. Мы пошли дальше, а Беловоблов, Кружкин и Груббер все еще упорствовали в заблуждениях, я оглянулся и вполне в этом убедился. Груббер все так же обреченно выходила на дорогу, Кружкин старательно давил ее грузовиком, Беловоблов спасал. Иногда спасал, иногда не спасал. А иногда Кружкин его давил. По-разному. В целом понятно было, что любовь – дело непростое, с первого раза у многих не получается, плющит многих. Впрочем, тут, может, и грузовик виноват – старый уж очень. Надо было Беловоблову найти что-нибудь поновее, глядишь, дело бы и пошло.
Одним словом, они там давились, а мы с Костроминой спустились в овраг, в туман, в теплый воздух, двинулись вдоль ручья Безымянного. Пахло, как говорят, вареными яйцами – в овраге били сероводородные родники, тоже горячие, а один даже целебный. Команду «Труп старушки» видно не было, все разбрелись и исчезли, потерявшись в кустах, провалившись в норы.
Я сорвал кувшинку, она немедленно осыпалась желтыми каплями, Костромина сказала, что кувшинки рвать нельзя – они от этого погибают и делаются ненастоящими.
Мы брели во влажном тумане, останавливались возле сероводородных родников, к.б. любовались кувшинками, пили воду. По вкусу вода была совершенно обычная, пахла же, конечно, пикантно. Выбрели к Старому мосту, поднялись.
С моста отлично просматривалась школа и наши одноклассники. Грузовик, кажется, уже дымился.
– Вот видишь, – сказала Костромина, – как Беловоблов старается. А ты?
– А что я? Ты же всем руководишь, а я только выполняю. Ты что-нибудь придумала?
– Нет пока. А ты что думал – все сразу тебе придумается?! Ах, Поленов, это все сложно. Человеком сложно оставаться, это работа, труд. Вот ты сам хоть что-то придумал, чтобы приблизиться к Свете?
Я, конечно, ничего не придумал, но вдруг вспомнил про один старый фильм, смотрел его еще давно. Про испанцев. Они там все с саблями прыгали, а в промежутке песни пели. Как раз под окнами своих возлюбленных. Я вспомнил это и сказал:
– Придумал. Песню спою.
– Какую еще песню?
– Ночную. Которую под окнами поют.
– Это называется серенада, – уточнила Костромина. – То есть грустная сумеречная песня. А что, мне эта идея нравится. Ты петь-то хоть умеешь? Конечно же, не умеешь, что я спрашиваю.
– Нет, – признался я. – Не умею.
– Грустно-печально. Впрочем, ничего, у меня есть компьютер…
– У тебя компьютер?! – к.б. удивился я.
Костромина промолчала. У нее дядя, кажется, подводник, изучает затопленные человеческие города, а подводникам из-за сложности работы льготы разные положены. Вроде компьютеров, электрических швейных машинок, видеопроигрывателей разных. Вот дядя Костроминой все и переправляет.
– Компьютер есть, но он так быстро не поможет, – сказала Костромина. – Петь нужно срочно. Надо думать, что делать. Сегодня же ночью пойдешь к дому…
– К какому дому? – не понял я.
– Поленов. Ты обещал меня слушаться, а сам не слушаешься.
– Извини. Просто слишком много впечатлений. Этот грузовик меня заставил… Больше не буду не слушаться. К какому дому идти-то?
– К человеческому, к какому. Все по тридцать раз повторять приходится.
– Не сердись.
Человеческих домов у нас в городе несколько. Периодически люди приезжают в город по разным делам, ну или в просветительских целях, всегда останавливаются в определенных домах. Один на Набережной, другой на Болотной, возле Ледяного пруда, третий на Соленом холме.
– Обойдешь все три, – сказала Костромина. – Хотя…
Она сделала вид, что к.б. задумалась.
– Нет, все три можешь не обходить, иди на холм.
– Почему на холм именно?
– Там ремонт недавно сделали, – логически рассудила Костромина. – Так что Света будет жить, скорее всего, там. Пойдешь, значит, на Соленый холм и будешь петь протяжные песни. А до ночи… До ночи думай о любви, – велела мне Костромина.
– Как о ней думать-то?
Костромина сунула мне брошюрку.
– Почитай, – велела она. – И сразу все поймешь. Думай о любви, подбирай песни и жди.
– Чего ждать-то?
На этот вопрос Костромина не ответила.
Глава 6
Лирический барабан
Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром. Роман «Герда» – это история взросления, которое часто происходит вдруг, не потому что возраст подошел, а потому что здесь и сейчас приходится принимать непростое решение, а подсказки спросить не у кого.
Холодея от ужаса, ступают по темным подземным коридорам Валя и ее друзья. Несколько дней назад девочка подзадорила одноклассника Володьку «на слабо» переночевать в этом подземелье, где, по слухам, поселился призрак, – и с тех пор о Володьке ни слуху ни духу. Неужели осталось лишь горько раскаиваться? Или все-таки Володьку еще можно спасти? Но как? Ведь все знают, что из этого ужасного подвала еще никто и никогда не возвращался... Ребята продолжают свой опасный поход. И вот перед ними возникает ухмыляющийся череп, а затем стрелка, указывающая путь в неведомое…
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают и переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.«Кусатель ворон» – это классическая «роуд стори», приключения подростков во время путешествия по Золотому кольцу.