Через Сибирь - [65]

Об условиях ведения хозяйства в стране много говорит и тот факт, что брёвна и тёс пилят ручными пилами. Даже в Енисейске, где в 1000 деревянных домов проживает около 12 000 человек, нет лесопилки. Всё пилится вручную. Подумать только, сколько досок требуется в год такому городу и сколько рабочей силы для этого нужно! И как нерационально здесь используются рабочие руки! В Красноярске же, где живёт 80 000 человек исключительно в деревянных домах, есть пара лесопилок, но и там в чести ручная распилка. Я было подумал, что рабочая сила тут очень дешева, но нет. Оказывается, наоборот, очень высоко ценится, а подённая плата доходит до нескольких рублей. Причиной таких цен стала добыча золота в регионе. Что бы можно было сделать в этой стране при помощи локомобиля, «питаемого» дровами или опилками и приводящего в движение пилу на лесопилке!

Однако должен сказать, что прилагается много усилий для развития Сибири и за последние годы результаты стали очень заметны.

В полдесятого вечера мы встали на якорь у Назимова, где также была телеграфная станция. Поэтому мы решили узнать, нет ли для нас телеграмм. Мы довольно долго блуждали по главной улице, залитой лунным светом, но всё-таки смогли обнаружить дом богатого золотопромышленника, стоявшего в глубине сада за забором с большими тесовыми воротами на четырёхугольных столбах со львиными головами наверху. Мы довольно долго стучали — и нам отворили. Востротину пришла одна телеграмма — первая, которую мы получили за всё время путешествия. Но и отсюда я не мог послать телеграмму домой, потому что они тоже не предавали нашей латиницей. Другими словами, послать сообщение за пределы России невозможно.

Наверное, собственный язык и собственный алфавит, которые жители других стран не могут понять, имеет определённые преимущества, но всё-таки это ужасно неудобно, когда иностранец становится частью этого закрытого мира.

Суббота, 20 сентября.

Утром сделали остановку в Холмогорове, чтобы купить хлеба для команды, который не удалось достать в Назимове. Тут же удалось купить свежей осетрины и икры. Потом к борту подплыла лодка с арбузами из Минусинска. Становится всё больше заметно, что мы приближаемся к плодородным южным областям.

Мы смотрели, как для нас вылавливают осетров из плавучих садков, в которых рыба часто живёт подолгу. Садки представляют собой большие деревянные ящики с плетённым из ивовых прутьев дном, очень похожие на те, что используются в Норвегии. Их опускают в реку и удерживают на месте якорями. Из садков вылавливают осетров острогой, одного за другим, осматривают их, и если рыбина чем-то не устраивает, её тут же бросают обратно, нимало не заботясь о больших ранах, оставленных острым крючком. Таким образом ищут осетра необходимого размера. Потом отобранных рыб связали вместе головами и хвостами, взвесили и отвезли к нам на пароход, где просто положили на палубу. Там они уснули только через день. Терпеливые рыбины, к которым относились как к мёртвым! Особенной подвижностью они не отличаются даже в реке на свободе, но они удивительно живучи. Востротин рассказал, что жители Енисейска часто посылают осетров своим знакомым в Минусинск. Под жабры запихивают влажный мох или паклю, и рыба остаётся живой ещё целую неделю. Этим осетры похожи на акул Северного Ледовитого океана, которые, как я сам видел, могут жить на льду в течение многих дней даже со вспоротым брюхом.

Невероятно, сколько всего можно получить от осетра! Прежде всего это икра, затем мясо, которое считается деликатесом в свежем, копчёном и солёном виде. У осетра много жёлтого жира, и в копчёном виде он жирнее самого жирного лосося. Ещё из этой рыбы получается отличная вязига — очищенная спинная хорда. Её можно есть как в сыром виде, так и в сушёном. В последнем случае её разрезают на мелкие кусочки и используют в качестве начинки для закрытых рыбных пирогов. Это блюдо национальной русской кухни, которым нас потчевали в Сумарокове. После варки кусочки вязиги, очень похожие на большие крупинки саго, разбухают и становятся очень вкусными.

На борту стали заготавливать привезённую рыбу. Её разрезали, потрошили, чистили, мыли. Часть, которую предполагалось оставить свежей, оставили как есть, а оставшуюся рыбу засолили. Кроме того, у команды появилось и ещё одно довольно неприятное дело. Вся сельдь, закупленная у Ленинского Песка севернее Дудинки, протухла, и её надо было выбросить. Закупил её там для засолки сам капитан, но когда он понял, что она вот-вот испортится, то перепродал всю рыбу команде, которая с удовольствием её купила и засолила её ещё раз. Тем не менее рыба испортилась. Они перебрали и перемыли все селёдки, но часть всё-таки пришлось выбросить за борт, потому что есть её не захотели даже смельчаки. Как известно, русские не очень любят сильно солить селёдку, и их солёная селёдка в достаточной степени с запашком и явно вредна для здоровья.

Осенняя погода вновь сменилась тёплой и солнечной. Я мог делать записи в дневнике, сидя на палубе, наслаждаясь проплывающими мимо берегами в золотых тонах. Вот уж никак не похоже на холодную Сибирь, о которой я столько читал, а ведь минула уже половина сентября.