Через Сибирь - [31]
Принадлежали ли различные самоедские племена к одному народу в далёком прошлом — довольно сложный вопрос, на который не так-то легко найти ответ. Существует много подтверждений того, что современные самоеды — «не равномерная», а смешанная раса. Миддендорф пишет, что так называемые тавги, или авамские самоеды, очень маленького роста — в среднем 154 сантиметра, с чертами лица финского типа. У них человек ростом 164 сантиметра считается уже чуть ли не великаном, а в других племенах, которые живут, например, на Ямале, а некоторые и по берегам Енисея, люди более высокого роста, а черты лица у них монгольского типа.
Но тут надо напомнить, что в Сибири вообще нет представителей чистой расы, потому что все племена живут в такой близости друг к другу, что среди них очень много метисов. И кроме того, среди сибирских племён существует обычай по возможности не брать себе в жёны девушку (или девушек) из своего же племени. Чаще всего жён берут из другого, а часто и враждебного племени, а среди воинов женщины во все времена были желанной добычей победителя.
Поэтому легко предположить, что в Сибири издавна существует смесь типов, рас и народов. Так оно и есть на самом деле. И совершенно понятно, почему, скажем, восточные самоеды так напоминают долганов, якутов и тунгусов, в то время как, по свидетельству Кая Доннера, и комашинцы, живущие на северном склоне Саян, и самоеды-остяки очень похожи на татар. Различать племена и народы Сибири, основываясь исключительно на внешнем виде и анатомическом строении, — очень нелёгкий труд, хотя, конечно, у каждого племени есть свои характерные признаки, которые позволяют отличить, например, северо-восточного самоеда от тунгуса или енисейского остяка.
В одном мы можем быть абсолютно уверены: кочевническая культура тундры с её оленеводством очень древняя и восходит к давним временам. О разведении оленей на севере Норвегии известно ещё в IX веке (из сообщений Оттара[51]), причём достигло оно тогда значительного развития. Было бы неправильно предполагать, что эта северо-норвежская культура оленеводства существовала бы в полном отрыве от подобной азиатской культуры, если уж кочевники-оленеводы живут на всём протяжении от Финнмарка до Восточной Сибири. Тут несомненна тесная и прямая связь культур. Надо думать, что пришла она с востока, из сибирской большой тундры, и зародилась в древнем племени, предшествовавшем самоедам. Однако имеет право на существование и теория о возникновении такой культуры в охотничьем племени, говорившем на самоедском наречии и жившем в северных лесах. Постепенно это племя научилось приручать диких оленей и сделало их домашними животными. Отсюда и пошла кочевническая культура тундры[52].
Мы называем «самоедами» представителей абсолютно всех племён, говорящих на самоедском наречии, однако сами они себя так не называют. У того названия, вероятно, русское происхождение, оно «говорящее». Судя по этому названию, самоеды сами себя едят — или себе подобных, то есть являются людоедами. Вполне возможно, что русские назвали так первых встреченных ими аборигенов по пути своего продвижения на восток, и также возможно, что в случае крайней нужды и голода они могут поедать своих мертвецов, как случается во многих других частях света. Но тем не менее маловероятно, чтобы именно этот обычай дал самоедам их русское название. Некоторые ученые пытались объяснить это название созвучием с финским suomi — «финны». Как бы то ни было, приемлемее всего мне представляется теории о происхождении слова «самоед» по законам народной этимологии — оно явно иностранного происхождения, а по созвучию превратилось в говорящее русское слово[53].
Самоедов сейчас делят на пять основных племён.
Первое — тавги, или таймырские самоеды, проживающие, как следует из названия, на Таймырском полуострове, к востоку от Енисея и Катангской бухты. Они кочевники-оленеводы, хотя охотно занимаются и рыболовством в реках и озёрах, и охотой на диких оленей и пушного зверя.
Второе — енисейские самоеды, которые живут вдоль Енисея. Они также разводят оленей, но небольшими стадами и живут во многом охотой и рыбной ловлей в Енисее.
Третье племя — юраки, расселившиеся от Енисея до Белого моря. Они тоже оленеводы, но одновременно рыбаки и охотники.
Четвёртое — остяки-самоеды, которые обосновались в лесном поясе южнее тундры. Те из них, что живут ближе к северу, разводят оленей, а те, что ближе к югу, — прирождённые рыбаки и охотники и держат в качестве домашних животных только собак и немного лошадей.
Пятое племя — комашинцы, проживающие на северных склонах Саянских гор. Они живут очень изолированно от прочих самоедских племён.
Эти пять племён говорят на разных языках, но каждое племя подразделяется на более мелкие, которые, в свою очередь, говорят на разных диалектах. Самоедские языки описаны и изучены Кастреном, и с тех пор ими фактически никто не занимался. Лишь когда не так давно в район Оби и Енисея приехал Кай Доннер[54], молодой финский филолог, специализирующийся на остяцко-самоедском наречии, к этой группе языков вновь было привлечено внимание. Он сообщил мне, что самоеды, общим числом около 3000 человек, говорят более чем на 20 различных диалектах. Если заесть, что самоеды расселились в разных направлениях на такой огромной площади, то, по мнению Доннера, вполне можно предположить, что переселение это произошло не менее 2000 лет тому назад, а потому не приходится удивляться большому количеству диалектов и отличиям в образе жизни самих самоедских племён.
