В тот вечер Корецкий вышел от Нерягиной позже обыкновенного. Он все же поехал в клуб, играл в карты и проиграл довольно большую сумму. Это было ему досадно.
Вернувшись домой, он к своему изумлению нашел, что вместо чувства удовлетворения в душе у него какое-то растерянное сомнение. Он заставил себя думать о Анне, и поймал себя на том, что ему страшно ожидание новых с нею свиданий.
Тут в первый раз ему пришла мысль — немедленно уехать из Москвы.
Он лег в постель и долго читал новый томик Анатоля Франса.
Утром Корецкий проснулся с твердым намерением — ехать. Он позвал своего слугу и приказал взять билет в Вену. Потом сел писать письмо к Анне. Разорвав несколько листов бумаги, Корецкий решил, что все же благороднее переговорить с Анной лично.
Было только двенадцать часов дня, но Корецкий решил ехать к Анне немедленно.
Что-то необычное поразило его в самом облике дома Анны. Он позвонил у подъезда уже со смутным беспокойством. Отворила дверь все та же степенная горничная. Лицо ее было заплакано.
В доме уже слышался унылый голос монахини, читавшей над телом Анны.
Впервые напечатано: Весы, 1909, № 12, с. 55–67. Вошло в книгу Брюсова «Ночи и дни. Вторая книга рассказов и драматических сцен». М., 1913, с. 99–109. Печатается по тексту этого издания.
