Через Кордильеры - [121]
Подворотни и проходные дворы в старой Лиме — это поле деятельности мастеров иного рода. Здесь бедные работают на бедных, а иногда — и честные на бесчестных.
Здесь делают визитные карточки.
Официальная, напомаженная и нарядная Лима не примет каждого встречного просто так. Коммерсант, проситель, поклонник или журналист, любой, кому нужио поговорить с тем, от кого что-то зависит, должен представиться посредством визитной карточки. Бедняку она может понадобиться лишь после дождика в четверг, но все-таки может. Бывает и так, что человеку время от времени нужно поменять имя на совершенно новое. Для этого достаточно зайти в ближайший закоулок, выбрать себе за двадцать сентаво пустую визитную карточку, а еще за двадцать купить имя; затем следует написать его на клочке газеты или шепнуть на ухо мастеру, если заказчик не умеет писать или же если он покупает себе имя, которого никогда не носил.
Имя как имя.
Двадцать сентаво за штуку.
Площадь Сан-Мартин.
Светофор на перекрестке показывает красный свет, колонны автомобилей теснятся за первой тройкой машин, буфер к буферу. А между автомобилями уже пробираются оборванные индейские мальчики и девочки с веерами лотерейных билетов в руках.
— Купите лотерейный билет, госпожа! Билеты, господин, билеты!
Глаза просят, руки с билетами умоляюще протягиваются к светским дамам на задних сиденьях, к шоферам в ливреях и к пассажирам более скромных машин, не имеющим личного шофера. В детских глазах светятся надежда и страх. Купишь лотерейный билет? Дашь заработать несколько сентаво?
А из машин выглядывают лица прекрасные и отвратительные, надменные и живые, равнодушные и веселые. Лотерейных билетов они не видят.
Желтый свет, потом зеленый. Моторы зарокотали, словно по команде, над машинами поднялось облако синеватого дыма, дети отскакивают на тротуары. Они не продали ни одного билета.
Может быть, на следующий красный свет повезет…
По асфальту мостовой шлепают босые ноги. Девочка лет восьми или десяти. С охапкой газет выбежала она из экспедиции вечерней газеты «Ла Кроника», свободной рукой поправляет растрепавшиеся волосы и помятую блузку. Она выиграла бой за пятьдесят номеров вечернего выпуска, оставив позади десятки других маленьких газетчиков. Шум и крик возле решетчатого окна экспедиции затихает, спорить больше не о чем.
— «Ла Кро-о-ника»! «Ла Кро-о-ника»!..
И вдруг девочка остановилась, едва не выронив из рук газеты, и вбежала в цветочный магазин. Губы ее по инерции произносят название вечерней газетенки, в заголовках которой еще не успела высохнуть типографская краска. Затем руки ее кладут на пол стопку испещренной буквами бумаги и осторожно тянутся к букету красных роз. Девочка нюхает цветы, касается пальчиками пестрых стрелиций, удивленно задерживает взгляд на причудливых орхидеях.
Потом вдруг она схватила свою пачку вечернего выпуска, выбежала из цветочного магазина и мчится по улице, наверстывая потерянные секунды.
Ведь жизнь бульварной газетки так коротка.
Ну, а что наши земляки?
В Перу их проживает горстка: может быть, сто, может, пятьсот, кто знает? В Лиме они основали маленькое общество, но здесь, как, впрочем, и повсюду на свете, не приходится говорить о настоящей организации, о землячестве. Это лишь собрание одиночек, слабо связанных между собой общим языком и общей бывшей родиной.
В обществе лимских земляков даже по торжественным случаям вот уже многие годы собирается не более пятнадцати чехословаков.
Что же их так разобщает?
Личные и общественные интересы воздвигли между отдельными людьми и группами чересчур высокие стены предрассудков. Даже на юбилейном собрании владелец стекольного заводика не сядет за один стол со стеклодувом, который за двадцать лет не заработал себе на приличный костюм; управляющий банком постесняется подать руку фотографу, который уже целых полгода не имел возможности поужинать в ресторанчике; слесарь никогда низко не поклонится директору универмага.
У престарелых и бедных земляков не хватает смелости начать жизнь заново. От стыда они порвали все связи с родиной. Два-три преуспевающих предпринимателя иногда еще похвалятся перед прежней отчизной письмом или фотографией, но от своего дела по собственной воле они уже оторваться не в силах. Все они, каждый по-своему, привыкли к здешней жизни, но среда их засасывает быстрее, чем они хотели бы сами себе признаться в этом. Они перестают воспринимать отличие чужой страны от их бывшей родины, а их некогда такое горячее стремление вернуться домой превращается в скрытую и подсознательную тоску.
Лишь время от времени налетает шквал, который проникает даже сквозь притупившуюся у них способность воспринимать. Их уже не интересуют сообщения о дворцовом перевороте и обстреле полицейских казарм. Они отмахиваются, отворачиваются от таких фактов, как убийство лидера оппозиции, подготовка новой войны с Эквадором или гибель 10 тысяч людей во время катастрофического землетрясения где-нибудь у подножья Кордильер.
Их способна потрясти лишь газетная заметка, где рассказывается, как шестнадцатилетняя индианка Лина Медина, наконец, узнала то, что скрывало от нее все Перу: оказывается, десятилетний мальчик, с которым она вместе ходила в школу и которого считала своим братом, ее сын. Прочитав об этом, они начинают понимать весь ужас той среды, где шестилетняя девочка может стать матерью и где подобный факт может стать сенсацией, занимая целые страницы вечерних газет и иллюстрированных журналов. В такие минуты Перу для большинства земляков становится и нестерпимым и безнадежно чужим.
Авторы — известные чехословацкие путешественники — делятся своими впечатлениями от поездки по Южной Америке. Настоящая книга рассказывает о двух крупнейших странах материка — об Аргентине и Бразилии, о быте и нравах жителей, о национальных особенностях и достопримечательностях, об истории испанской колонизации.
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд — известные чехословацкие путешественники.Для быстрого восстановления утраченных во время войны внешнеторговых связей Чехословакии друзья предложили предпринять поездку по ряду зарубежных стран. В настоящий комплект вошли книги, которые отражают историю и быт той или иной страны, а также впечатления путешественников от посещения этих мест.
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд — известные чехословацкие путешественники.Для быстрого восстановления утраченных во время войны внешнеторговых связей Чехословакии друзья предложили предпринять поездку по ряду зарубежных стран. В настоящий комплект вошли книги, которые отражают историю и быт той или иной страны, а также впечатления путешественников от посещения этих мест.
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.