Через Гоби и Хинган - [27]

Этот случай навел меня на одну мысль. Что, если попытаться создать здесь, в Долонноре, больницу для жителей, использовав не только местные медицинские силы, но и помощь наших военных госпиталей?

Позже в Долонноре были развернуты два полевых госпиталя. Они-то и провели громадную работу по медицинскому обслуживанию населения.

Не забыли мы и о. продовольственном снабжении народа. И в связи с этим прежде всего напомнили местным богатеям древнюю китайскую поговорку: «Кто помогает бедным, тот сам становится богаче».

После Семенидо рассказывал мне, что особенно долго пришлось уговаривать щупленького, но колючего, как еж, тайджи, который никак не хотел понять, почему он должен помогать людям, умирающим от голода.

– Богатство – это честь. Зачем отдавать свою честь другому? – рассуждал хитрец. – Небо дарует каждому свою жизнь, земля готовит свою смерть…

– Так вы бы разъяснили, что жизнь и смерть зависят вовсе не от бога.

– Мы так и сделали, – обрадованно выпалил Семенидо.

– А не понял ли это богатей как угрозу?

– Он все понял правильно, товарищ командующий…

В обеденное время к дому, где расположилась наша оперативная группа, явилась делегация жителей с официальным визитом благодарности за освобождение города от японцев. Возглавлявший ее мужчина назвался уполномоченным народной бедноты. Он, как и остальные члены делегации, был богато одет и выглядел цветущим здоровяком. Глава делегации, помнится, витиевато говорил об улыбке города, о надеждах на счастье, [79] о верности своему народу и, наконец, дойдя, по его мнению, до главного, вдохновенно закончил:

– В знак признательности за освобождение от японских оккупантов примите наш скромный подарок – небольшой табун лошадей.

Вот тебе и представители «народной бедноты»!..

Пока мы осматривали город и занимались «дипломатией», 25-я мотострелковая и 43-я танковая бригады успели дозаправиться, благо в Долонноре нашлись скромные запасы горюче-смазочных материалов. В десять часов они возобновили наступление в направлении Жэхэ.

Часть танков пришлось оставить для патрулирования у лагеря пленных и в богатых кварталах города, а также в качестве подвижных огневых точек у почты, телеграфа, банка, городского управления и на перекрестке дорог, идущих на Калган и Жэхэ.

В четырнадцать часов район города обошли главные силы передовой мехгруппы. Мы вывели их на высоты юго-восточнее Долоннора, обращенные в сторону Жэхэ. Артиллерийскую бригаду полковника Диденко развернули в районе казарм, севернее города.

Командующему Забайкальским фронтом было направлено донесение, что приказ об овладении Долоннором выполнен раньше указанного им срока. [80]

Вдоль древнего тракта

Старый Калганский тракт – кратчайшим у путь от границы Монгольской Народной Республики к морскому побережью. Здесь войска калганского направления наступали по степному плоскогорью, пересеченному небольшими высотами. И чем ближе к Чансыру, расположенному в 250 километрах от границы, тем больше высот.

Восточнее начинались горы Иншаня, где в районе городов Чжанбэя и Калгана раскинулся вдоль Великой Китайской стены мощный укрепленный район. Перед укрепрайоном, прикрывая его, располагались основные силы князя Дэвана.

На долоннорском направлении такого прикрытия не оказалось: японское командование считало, что через пустыню Гоби трудно пройти даже хорошо подготовленному каравану. С этим соглашался и военный министр Маньчжурии генерал Син Жи-лян. «Много лет там не ступала нога человека, – говорил он, – так много, что караванный путь исчез под толщей песков. И какой полководец осмелится на погибель себе повести через страшные сыпучие пески армию?..» Словом, долоннорское направление фактически прикрывала пустыня Гоби, а калганское – князь Дэван. Но боевые действия показала, что войска князя не более надежное прикрытие, чем пустыня Гоби.

Сохранившиеся у меня записи и некоторые документы позволяют в самых общих чертах восстановить ход событий на калганском направлении в первые дни операции.

Я уже упоминал, что передовая механизированная группа достигла за сутки Цаган-Обо-Сумэ, где находились японский оперативный пункт и до роты солдат Дэвана. В ночь на 10 августа японцы на машинах отошли к югу, а дэвановцы подались в горы. [81]

Следующим на пути опорным пунктом противника был город Эрлянь. К нему вышел 3-й мотострелковый полк 27-й отдельной бригады под командованием офицера Финогенова, стремительным ударом с ходу разбивший противника. Когда в город вступили наши войска, он казался вымершим. И это не удивительно: жителей угнали японцы.

Во второй половине дня 11 августа мне доложили, что мотомехгруппа выступила на Чжанбэй. По пути туда, в стороне от Калганского тракта, находился дворец Дэвана Барун-Сунитван, где размещалась ставка князя. Приказываю после овладения Холтыйн-Сумэ свернуть с тракта на юг и внезапным ударом захватить дворец.

Вечером мы связались по радио с Дорожинским.

– Холтыйн-Сумэ взят, – доложил он. – Это небольшой населенный пункт. В нем добротный монастырь, порядочно кирпичных и саманных домов, множество юрт. По показаниям жителей, здесь размещались военная школа, насчитывавшая несколько сот человек, и подразделение из охраны князя Дэвана. В соответствии с вашим приказанием мотомеханизированная группа развернулась и наступает в направлении Барун-Сунитвана.