Черепашки-ниндзя против Мафии - [18]

Поскольку сказать ему больше было не­чего, с надутым видом он удалился.

-   Нет, вы видели! - воскликнул Брюс Вейн. - Этот индюк полагает, будто может что-то в этой жизни предоставить, если у него на лбу написано, что в голове у него пусто! И как только таких, с позволения сказать, болванов держат в полиции?

Рафаэль почему-то в эту минуту вспом­нил охранника, состоящего на службе у Брюса Вейна, который помог им встретить­ся с ним за обещание, что он выхлопочет у владельца фирмы для него повышение по службе, и оттого улыбнулся.

Заметив улыбку на лице Рафаэля, Брюс Вейн добавил к сказанному:

-   Даже смешно становится, когда поду­маешь, с кем мы имеем дело! Комиссар по­лиции! Подумать только!

Воспользовавшись паузой, которая на не­которое время возникла после реплики Брю­са Вейна, Эйприл поинтересовалась:

-   Так что вы скажете по поводу собран­ных мной материалов о Джоне Смоле?

-  Ах да! Прошу прощения, что отвлекся, сами понимаете: весь день пошел коту под хвост, только потому, что эти умники здесь вынюхивали, и в результате... - Брюс Вейн остановился, когда увидел, как на него смотрела девушка.

-   Если я не ошибаюсь, - начала она, - вы высказались, что нападение на фирму - дело рук бандитов Джона Смола. Чем вы можете это обосновать?

-  Джон Смол является моим заказчиком. Он хочет иметь такой же автомобиль, какой есть у Бэтмэна.

Брюс Вейн вскользь глянул на Рафаэля, чтобы убедиться, что черепашки не посвя­щали никого из своих близких друзей в тайну супергероя. Тот спокойно следил за тем, как Эйприл держалась по ходу разго­вора. Ему нравилась ее решительность и це­леустремленность.

-   М-да, - ухмыльнулась девушка, - кто бы мог подумать, что в голове такого бога­того человека, как Джон Смол, родилась столь бредовая идея. Ведь сотворить подоб­ный автомобиль никто не в состоянии, я права?

-   Как сказать, - помялся Брюс Вейн. - Я считаю, что нет ничего невозможного.

-  Так-то оно так, - произнесла Эйприл, - но почему бы Джону Смолу не стать сразу Бэтмэном? Ведь супергерою многие подража­ют, но никому еще не удалось повторить его, так как превзойти его в мастерстве невоз­можно.

Брюс Вейн не любил слушать о том, втором своем образе, в который он входил так же легко, как и расставался с ним. Одновременно он чувствовал то, что мо­жет чувствовать известный человек, чье имя на устах у многих, а также ему бы­ли знакомы переживания одного из этих многих.

Он никогда не завидовал популярности Бэтмэна, оставаясь Брюсом Вейном. Кроме того, никогда и ни с кем он не говорил о супергерое и не выслушивал похвальбы в его адрес. Но Эйприл он не останавливал, а она продолжала:

-   Когда-нибудь я сделаю репортаж о Бэтмэне, ведь именно таким, как он, в мо­ем понимании должен быть современный мужчина.

Когда Рафаэль покосился на Брюса Вей­на, тот от стеснения покраснел и, чтобы и вовсе не потерять форму, решил поменять тему разговора.

-   Меня заинтересовал один документ, - сказал Брюс Вейн, отводя взгляд в сторону.

-   Какой именно? - сразу же переключи­лась Эйприл.

Брюс Вейн стал копаться в папке, пыта­ясь найти то, что его в ней заинтересовало.

-   Минуточку... Кажется, вот он... Ах, нет, не то... - произнес Брюс Вейн с доса­дой. - Где же он?

Он по-прежнему перебирал аккуратно сложенные листки бумаги, которые содер­жали ценную информацию о человеке, ко­торый интересовал их обоих. И ВС9 Ж6j НЄ найдя нужного документа, он обратился к Эйприл с вопросом:

-   Что вам известно о девушке по име­ни Ли?

-   Немногое, — спокойно ответила Эйп­рил. - Если вы были предельно вниматель­ны, вы должны были прочесть, что мы по­знакомились на аукционе, и она скрыла от меня тот факт, что знает Джона Смола достаточно хорошо... Он обращался с ней, как с собственностью... Да, именно так... На мой взгляд Ли не глупа, хотя хочет ка­заться пустышкой, но это для отвода глаз. Чувствую, что ее внутреннее содержание спрятано очень далеко - то ли от боязни, то ли еще по какой причине, которую, к сожалению, назвать сейчас я просто за­трудняюсь. Одно лишь очевидно: над ней кто-то довлеет, и оттого она не может быть сама собой.

-   Вы имеете в виду Джона Смола? Это его она боится и из-за него вынуждена скрывать свое подлинное лицо? - не удер­жался Брюс Вейн.

-  Все может быть... Но мне кажется, что эту девушку спасти уже не удастся никому.

-   Откуда такой пессимизм?

-   Она безнадежно запуталась... Пони­маете, - начала объяснять Эйприл, - ме­жду той Ли, которая существует на самом деле и той, которой ей в силу обстоя­тельств приходится быть, огромная про­пасть, ей ее уже не преодолеть... Все хо­рошее, что в ней было заложено, утеряно или забыто, так как ее сегодняшняя жизнь требует от Ли качественно друго­го... А человек, как известно, ко всему привыкает...

-  Значит, - подытожил Брюс Вейн, - Ли не нужно принимать всерьез?

Этот вопрос на самом деле его интересо­вал, ведь на сегодняшний вечер у него был назначен ужин с Ли, о которой он так мно­го узнал нового. Все равно для него она ос­тавалась загадкой.

Это зависит от обстоятельств, - уверен­но сказала Эйприл. - Думаю, если остаться с ней один на один, она не будет «хамелеонить».