Черепашки-ниндзя и Космический Охотник - [6]

– По крайней мере, до тех пор, пока не поймёт, что вы – очень крутые парни, и с вами ему тягаться бесполезно.

– Мы постараемся вести себя скромно, – приподнял голову Лео.

– Зато когда Эйприл снова окажется с нами, этого сказочного героя придётся сдать в Нью-Йоркский зоопарк на Таймс-гарден! – воскликнули Мик и Раф.

– Только для этого нам надо сначала приземлиться, верно, Донателло? – закончил мысль Сплинтер. – Ты, кстати, умеешь приземляться?

Донателло молчал. Опустив усталую голову на штурвал и подёргивая правой ногой, первооткрыватель интерферирующего квазиполя сладко спал. Только сейчас отряд «Надежда amp; Опора Цивилизации Ltd.» заметил, что вертолёт все больше заваливается на бок, приближаясь к земле с бешеной скоростью.

– Донателло!!! – что было сил вскричали все. – Донателло, очнись!!!

Дон проворчал что-то и наполовину приоткрыл глаза.

– Ребята, вы знаете, который сейчас час? – промолвил он с лёгкой укоризной.

– Мы знаем, что через пару секунд превратимся в большой черепаховый ростбиф! – пытался втолковать ему Лео.

– М-да… – сочувственно пробормотал Донателло и снова закрыл глаза. И вдруг до него дошло.

– Вертолёт!!! – вскричал он и схватился за штурвал. В расширенных зрачках Дона отражались деревья, до которых оставалось метров двадцать, не больше. Дон резко взял штурвал на себя. Машина задрожала и медленно, очень медленно, словно нехотя начала поднимать нос.

– Доставайте парашюты! – прокричал Донателло, пытаясь выиграть у гравитации хотя бы несколько метров.

Сплинтер, оказалось, уже все приготовил, пока команда будила своего штурмана. Шесть аккуратных шёлковых рюкзачков лежало на полу салона. Команда начала лихорадочно вдевать руки в лямки. Кейси рванул на себя дверь. Тугой ветер ворвался в салон, раздувая одежду. Молодой человек с сомнением покачал головой.

– Очень низко для парашюта и очень высоко для нас! Донателло, попытайся ещё разок уговорить машину подняться на метр-другой.

Это было что-то. По зелёному лицу Дона струился обильный пот. Он вцепился в штурвал и тянул его на себя так, что эбонитовые ручки, выгибаясь, трещали.

– Я больше не могу! – вскричал он.

Именно в этот момент «Дельта-Шедз», стригший своими шасси верхушки деревьев, вдруг начал набирать высоту. И в тот же момент Дон услышал в звуке двигателей зловещее похаркиванье.

– По-моему, полетел один из поршней… – сказал он хмуро, заставляя машину подняться как можно выше, перед тем, как взорваться.

– Ничего, Донателло, – ответил невозмутимый Сплинтер, – мы уже настроились на прыжок.

Он помог Дону забросить на плечи парашют, и теперь все смотрели на высотомер, молясь на то, чтобы вертолёт рухнул не раньше, чем достигнет хотя бы двухсотметровой отметки.

– Сейчас я разгоню машину, чтобы она не начала заваливаться на наши парашюты, когда останется без управления, – предупредил Донателло. Им всё-таки удалось подняться на нужную высоту.

Вертолёт, отчаянно чихая, полетел навстречу линии горизонта. Все оттенки зелёного, смешиваясь, окрашивали землю внизу в цвет дорогого бархата, слегка взъерошенного рукой. Но к югу на дорогом гобелене растительности была заметна уродливая круглая проплешина…

– Прыгаем! – крикнул Донателло.

Один за другим в воздухе распустились шесть парашютов. Последними прыгали Дон и Сплинтер. Задержавшись у иллюминатора, Учитель указал Дону на круглое пятно в южном направлении.

– Узнаешь?

Донателло кивнул.

– Когда вертолёт грохнется в джунгли, наш звёздный приятель решит, что военная машина уже начала свою созидательную деятельность, – предположил Дон перед тем, как шагнуть в пустоту.

– …Ну, и комарья же здесь!

Это были первые слова Леонардо на гостеприимной бразильской земле. Друзья приземлились на кроны высоченных тропических кедров и, кряхтя и ругаясь, долго и осторожно спускались вниз.

Они не ожидали, что девственные джунгли так здорово напомнят им родной уютный Нью-Йорк. Огромные деревья по сравнению со всеми, которые им приходилось видеть раньше, были настоящими небоскрёбами Рокфеллеровского центра. Они лепились так же плотно, как доходные дома на дорогих Нью-йоркских участках. И главное, здесь на каждом квадратном сантиметре площади кипело и бурлило столько живности, сколько не было, пожалуй, в их родном городе даже в час пик. Нельзя было ступить и шагу, чтобы не напороться на какого-нибудь жителя этой столицы животного мира… Но, как справедливо заметил Леонардо, большую часть этого мира пока что составляли комары.

– Да не комары это, – успокоил его всезнающий Сплинтер, снова уткнувшийся в свою любимую карту, – это москиты-флеботомусы, они разносят болезнь «ута», которая разъедает слизистую оболочку носа и рта и, насколько мне известно, не поддаётся лечению.

Вся команда застыла.

– И что мы будем тогда делать с моим носом, сенсей? – голос Лео заметно дрожал.

Сплинтер, вздохнув, сложил карту и внимательно посмотрел на Леонардо.

– Если хочешь, мы возложим его на алтарь спасения цивилизации. Хотя, честно говоря, флеботомусы опасны только в период роения. А роятся они четыре дня в году. Мы, похоже, опоздали на этот праздник.

– Ребята, – обратился ко всем Сплинтер, – я хочу, чтобы вы ничего не боялись в этом лесу. Кроме одного опасного хищника, встретиться с которым нам так или иначе предстоит. Вся ползучая и летающая живность, которая здесь обитает, не сделает вам ничего плохого, если, конечно, не наступить на кого-нибудь из них. Смотрите под ноги – вот и всё, что от вас требуется… А теперь о главном. По моим расчётам, Охотник находится в милях десяти от нас. Дойти до его ловушки мы сможем не раньше, чем через четыре-пять часов. К тому времени начнёт смеркаться, и нам придётся вести себя очень осторожно. Охотник может выйти на охоту.