Черепашки-ниндзя и большой шоколадный Бум - [12]

Окаменев от ужаса, Бригелла даже не попыталась увернуться или прикрыть свое густо накрашенное лицо рукой. Макияж Бригеллы был бы непременно испорчен, если бы не расторопность все того же Донателло.

Черепашка был тут как тут. Молниеносным движением руки он, как заправский хоккейный вратарь, отбил мороженое, защитив молодую леди от прямого попадания столь необычного летающего снаряда.

Но, к несчастью, отбитое черепашкой мороженое попало прямо в лицо стоящего позади человека.

– Что? Что это такое? – заикаясь закричал тот, вытираясь носовым платком.

– О, извините, пожалуйста! – воскликнул, оглянувшись, Донателло. – Я и не знал, что вы не любите мороженого!

– Извинить?! – рассвирепел мужчина. – Ах ты, зеленомордое существо!

Он схватил злосчастное мороженое и попытался швырнуть его в Донателло. Но тот вовремя отскочил и со всех ног бросился к будке фотоавтомата, надеясь больше никуда не ввязываться. Быстро переодевшись, Донателло поспешил домой, к своим друзьям, в канализацию.

«C моей стороны, конечно, это был весьма отвратительный поступок – запустить в лицо мороженым этому несчастному человеку, – размышлял по дороге Донателло. – Я даже не смею предположить, что должен чувствовать человек с холодным ванильным мороженым на носу!»

Погрузившись в свои мысли, Донателло дошел до перехода улицы и остановился перед красным сигналом светофора. Наконец светофор замигал, и черепашка готов был уже шагнуть на мостовую, как перед самым его носом промчался грузовик, старающийся проскочить улицу на желтом сигнале светофора.

Если бы в этот момент Донателло был более внимательным, то он заметил бы находящуюся перед ним грязную лужу. Грузовик, промчавшись по этой луже, окатил черепашку с ног до головы. Как и следовало ожидать, водитель грузовика даже не остановил машину, чтобы выйти и извиниться перед тем человеком, которого он только что облил.

«Что ж, – вздохнул Донателло, – люди не всегда благодарят за хорошие поступки».

Перейдя улицу, черепашка прошел еще два квартала, незаметно для окружающих открыл канализационный люк и спустился в свое подземное жилище.

Глава 5. Безработный изобретатель Лэнни Витман

Ранним утром этого же дня в совершенно другом конце города на скамейке в скверике перед зданием бюро по трудоустройству сидел темнокожий человек средних лет.

Это был безработный изобретатель Лэнни Витман. Он вертел в руках свое последнее изобретениеигрушку под названием йо-йо, представляющую собой прикрепленный к резинке небольшой шарик, легко помещающийся на ладони, и если манипулировать этим шариком, запуская его то вверх, то вниз, он светился разноцветными огнями и наигрывал популярные мелодии.

Темнокожий человек посмотрел на часы, встал и направился к зданию. По дороге он не переставал забавляться своей игрушкой, и вскоре коридор бюро по трудоустройству наполнился звуками популярной песенки «Крутись, Тайкл Meкссон!»

Лэнни зарегистрировался, отметив свое продвижение в очереди, и снова занялся йо-йо.

– Что ты делаешь, братишка? – спросил его какой-то человек, вошедший в здание следом за ним.

Лэнни не ответил незнакомцу. Он перестал возиться со своей игрушкой, впился взглядом в какую-то висящую на стене инструкцию и сделал вид, что сейчас очень занят.

Задавший ему вопрос человек, видя, что его собеседник не расположен к разговору, принялся приводить в порядок свои растрепавшиеся волосы.

Неожиданно Лэнни повернулся к нему и, заведя свою игрушку, с безразличным видом произнес:

– Крутится и крутится, а остальным до этого не должно быть никакого дела!

Сказав это, Лэнни широко улыбнулся и, сверкнув золотым зубом, единственным среди остальных ослепительно белых зубов, и еще раз посмотрев на часы, направился к двери одного из кабинетов…

Лэнни был безработным уже двадцать третью неделю, или ровно полгода. И за это время он так и не смог найти себе подходящую работу. После окончания этого срока ему перестали бы платить пособие по безработице, которое и так было не столь велико, чтобы вести более или менее приличный образ жизни, достойный любого изобретателя.

Немногочисленные посетители бюро по трудоустройству могли заметить, что при ходьбе Лэнни Витман слегка пошатывался. Разумеется, этому никто не придал большого значения. Такое случается со всеми безработными на двадцать третьей неделе вынужденного бездействия…

Открыв дверь кабинета, Лэнни предстал перед сотрудницей бюро, с безучастным видом сидевшей за стеклянной стойкой. Она слышала уже, наверное, тысячи историй о том, как человек потерял работу и вынужден теперь скитаться в поисках новой. Эта женщина за многие годы сидения за стойкой бюро по трудоустройству потеряла всякое сочувствие к людям, и теперь ее уши, как и сердце, казалось, были сделаны из самого крепкого гранита.

Понимал это и Лэнни Витман, поэтому, войдя в кабинет, он не переставал вертеть своим изобретением.

– Имя? – сухо спросила сотрудница бюро по трудоустройству.

Вошедший лениво зевнул и коротко ответил:

– Лэнни Витман.

Перед глазами женщины, издавая мелодичные звуки, вертелась йо-йо, но она, раскрывая папку Лэнни Витмана, нахмурилась, как будто слышала не музыку, а грохот отбойного молотка.