Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности - [32]

Джон: О чем она говорит с точки зрения разницы в усилиях? Логические уровни. То есть внутри одного логического уровня есть большая свобода действий, превращений. Но переход с одного логического уровня на другой требует больших усилий и…

Джуди:…Хороших навыков…

Джон:…И огромной личной погруженности в контекст.

Карен: Кажется, вы говорите о том, что считаете, что каждый из нас имеет своего рода основную реальность и необходимый набор связей с миром. Как вы думаете, отличается ли это у разных людей?

Джон: Несомненно.

Карен: У некоторых из нас нет каких-то связей, или они иначе организованы?

Джон: Да. И это — интересные различия между нами.

Джуди: Несомненно.

Джон: А что такое различие? Различие — это знание контекста.

Джорджина: Нет…

Джон: О да!

Джорджина: Может быть, но…

Джон: Смотрите, если бы вы взяли безумие, которое проявляли в какой-то момент своей жизни, и поместили бы его в соответствующий контекст, люди провозгласили бы вас гением.

Джорджина: Значит, в этот момент оно было в подходящем контексте.

Джон: Вы этого не знаете. И обратная связь от мира указывала вам, что это не подходящий контекст, потому что ваше безумие затрагивало других людей.

Джорджина: Но ведь и мои интересы были затронуты…

Джон: Вы говорите о первом внимании. Интересы — это как «цели», как «результаты». Вы можете достичь только того, что считает вашей целью вся группа в целом, но если ваши методы не учитывают контекста, вы не получите социального признания.

Джорджина: А оно вам нужно?

Джон: Некоторым гениям нужно, некоторым — нет. Грегори признавался, что он — не тот человек, который может работать без обратной связи, а у Эйнштейна это прекрасно получалось. Он работал совершенно самодостаточно в течение десятилетий, почти не имея признания, и вдруг — бешеная популярность. Это одно из тех различий, о которых мы только что говорили с Карен. Я не говорю, что вы обязаны уважать контекст. Я говорю: поймите, мудрость состоит в том, чтобы либо учитывать контекст, либо принять последствия отсутствия учета контекста.

Джорджина: Но выходя за рамки ограничений, когда вы хотите разбить эти ограничения… Вы направляетесь в области, неприемлемые для других людей, потому что они никогда там не были. И вы выходите за рамки их ограничений. И вдруг обнаруживаете, что стали угрозой для реальности множества окружающих людей.

Джуди: И они кричат: «Ой-ой-ой!»

Джон: Предположим, я намерен нарушить какие-то ожидания окружающих людей. И в том, как я это делаю, тоже может быть экология. Например, если я выступаю перед психиатрами, я определенно собираюсь привести их в бешенство. Если при этом я учитываю, что они все же остаются организмами, которые могут научиться чему-то новому, в конце концов, я могу им не понравиться, но я не гонюсь за популярностью. Если мое поведение изменило часть их петель обратной связи, то я буду совершенно счастлив принять их кислые физиономии, в качестве компенсации за свою работу, но не их аплодисменты. У меня есть собственные стандарты качества в том, что я делаю. И при этом я вполне могу погладить кого-то против шерсти. Я утверждаю, что не стал бы гладить никого против шерсти, если бы не считал, что организм, который я подобным образом третировал, проявил при этом живой отклик и интеллект. Я прошел бы мимо, как мимо пустого места. И я согласен, что вы можете принимать другие решения относительно контекста. Если я учусь говорить на суахили, то в процессе овладения языком будет стадия, когда я лепечу как идиот. Я могу случайно сочинить стихи, но я — не поэт, в этой точке я ребенок. Я становлюсь поэтом, когда настолько хорошо справляюсь с языком, что, нарушая правила, знаю правила, которые нарушаю. Как говорит Грегори, вы смотрите на краба и видите, что у него одна клешня больше, а другая — меньше. В этом паттерне заключаются и красота краба и то, что он — живая система: предложить симметрию, а потом ее нарушить. Он показывает, что есть правило, которое выполняется всегда, но только не сейчас. И что здесь интересно? Нарушается правило, которое изначально было предложено вашему сенсорному аппарату.

Джуди: Что его нарушает? Размер.

Джон: Соотношение.

Женщина: Потрясающе!

Джон: Вы должны выучить правила, а потом можете красиво их нарушать, с точки зрения эстетики.

Джуди: У Грегори Бейтсона есть очень интересная статья «Люди — это трава».

Джон и Джуди:

Все люди смертны

Люди умирают

Сократ — человек

Трава умирает

Сократ смертен

Люди — это трава

Джуди: Это — логика второго внимания. Я прекрасно это понимаю.

Джон: И любой поэт — тоже.

Джуди: По-моему, это — сущность поэзии. Я говорю. «О да, в общем, трава — живое существо, я — живое существо, люди — это трава. Нет проблем». И в то же время — это сущность безумия.

Джон: Различие между поэтом и тем, кто изолирован от общества за использование силлогизмов второго внимания — различие в понимании контекста. Поэт создает восприятие мира, недоступное первому вниманию. И если поэту это удалось, второе внимание окружающих людей говорит: «Браво!» Но поэт знал, поведенчески, каковы правила, и хотел нарушить их определенным образом, хотя при этом мог не осознавать механизмов этого. А больной в психушке потерял контекст, в котором эти силлогизмы когда-то были уместны, вот и все.