Череп в небесах - [22]

Однако обход ничего не дал. Здесь у Дарианы всюду стояли посты, пулемётчики внизу, обычные стрелки – наверху. Кошку не забросишь, не залезешь. А героически разносить ворота гранатой мне, скажем так, не очень хотелось. «Запах» биоформа, тёплого, живого, голодного начинал сводить с ума.

Ненависть закаменила скулы, мне большого усилия стоило удержать себя в руках. Хотелось хоть на миг обрести мощь истинного мага, чтобы с нагой ладони сорвался бы поток истребительного пламени, чтобы сразу – и наверняка.

Так или иначе, я добрался до самой воды. Со стороны моря эллинг оказался почти не прикрыт. Эх, знай мы раньше, наверное, можно было бы организовать настоящий десант.

Я скользнул в воду. Всё было предусмотрено, в том числе и такое. По воде время от времени шарил прожектор, пришлось нырнуть и провести на дне почти две минуты, пока не начала нестерпимо гореть грудь. Я осторожно залёг в мелкой воде у обломков наклонно уходящего в море спуска, осторожно выставил маленький складной перископ… Беда. Просто беда. Весь эллинг ярко освещён. Впрочем, народу там немного. Оно и понятно – если для публики интербригады насмерть сражаются с «матками», то раскрывать этот секрет широким народным массам Дариане как-то не с руки. Я уверен, что и на Омеге-восемь в «инкубатор» кого попало не пускали, и рядовые вряд ли знали, что же именно там творится. Хотя, конечно, сохранить такое в тайне…

Дариану я не видел. В середине эллинга пролегал глубокий и широкий бетонированный жёлоб – для корабельного киля, когда-то у нас преобладала именно такая модель. Сейчас этот жёлоб был наспех перегорожен, и за плотиной в импровизированном резервуаре поспевало адово живое зелье. К морю тянулась широкая труба, сейчас перекрытая тяжёлой заслонкой.

Страшно подумать, что случится, открой они вентиль…

Да, отсюда так просто не выберешься.

Конечно, по-настоящему здесь нужен был не боец-одиночка, а весь бата… то есть сейчас уже полк «Танненберг».

И, лёжа в тёплой новокрымской воде, глядя на суетящиеся фигурки людей, я вдруг ясно понял, что надо не лезть на рожон, а поворачивать, и возвращаться уже в совсем иной компании. Один раз, на Шестой бастионной, мне удалось почти невероятное, второй раз такого везения не будет. Эллинг открытый, меня прошьют перекрёстным огнём. И бомба тяжела, так просто в эллинг не забросить. Хотя… если изловчиться… один рывок, швырнуть мой груз – и обратно, в воду. Ночь, если ещё успею пальнуть в прожектор – он у них единственный, – то вполне могу уплыть. Оружие можно и бросить. Разлёта ошмётков этого «студня» я не боялся. Термобарический заряд выжжет всё в этом эллинге, не оставив ничего живого. Значит…

Да, у меня мало шансов. Но всё-таки они есть.

Жалко, конечно, что не получится отправить в этот же резервуар саму Дариану…

И тут я осёкся. Стоп, машина – потому что не кто иная, как Дариана Дарк, как раз и шла прямёхонько к резервуару.

Этого упускать нельзя. Она возникла в поле зрения на один миг и вновь скрылась, я никак не успевал выстрелить, но пока она там…

Я рванулся с места, у меня получился настоящий прыжок из положения «лёжа». Пальцы уже вдавили запал на бомбе, через минуту тут разольётся море огня; я одним движением взлетел на бетонную кромку, увидел широко раскрытые знакомые глаза – ба, та самая «тигрица», памятная ещё по Омеге-восемь! – я опять не успевал выстрелить, ближе всего к её голове оказался приклад, чем я и воспользовался. В следующий миг вокруг ствола заплясало пламя, я срезал очередью кинувшегося на меня человека, воздух над головой заныл от пуль, что-то сильно рвануло плечо, но боли я не почувствовал. Прямо передо мной оказалась сама Дариана Дарк, до середины груди её прикрывал остов здоровенной ржавой лебёдки, я вновь нажал спуск, тёмная фигура перед знаменитой террористкой переломилась в пояснице, проваливаясь куда-то вниз из поля зрения, очередная пуля высекла сноп искр из здоровой шестерни, а в следующий миг автомат заклинило.

Обычное дело в этой модели. Перекос патрона.

Я ещё успел проклясть всех демонов мира.

Тягучее время капало истаивающими секундами, трое или четверо автоматчиков уже разобрались, в чём дело, нажали спусковые крючки, заливая всё вокруг веерами свинца.

Я могу убить Дариану – ножом, прикладом, голыми руками – и сам полягу вместе с ней. Уже начинали стрелять караульные с гребня стен.

Жить! – полыхнуло в сознании.

Я знал, что должен умереть. Героически, красиво и глупо. Нет, жизнь не пролетала перед моим взором, но зато я вдруг понял, что нужно делать.

Я схватил Дариану за шиворот. Прикрылся ею. Как и тогда, на Бастионной. Швырнул в резервуар приготовленную бомбу. И рванулся к спасительному морю.

– Стреляа-а-айте! – успела взвыть Дариана. Взвыла – и очень профессионально постаралась заехать мне, что называется, по нежным тестикулам. Я успел перехватить её руку, но пришлось ослабить захват. Дарк вырывалась, словно взбесившаяся змея, мы очутились на самом краю резервуара, уже возле плотины, когда ей наконец удалось меня достать.

Боль вспыхнула, едва не затопив сознание, свирепая и первобытная ненависть стала ответом, и, прежде, чем сумел понять, что же, собственно говоря, творю – я отшвырнул женщину от себя, прямо в ждущую коричневую жижу био-форма.