Череп в небесах - [157]

На поверхность мы выбрались уже далеко за периметром, в глубине городских кварталов. Наши бронескафандры, само собой, были заблаговременно камуфлированы под раскраску, принятую в Федерации.

– Выстроились? – опять же шёпотом распоряжался господин оберштабсвахмистр. – Шагом… арш! Строй держать, крокодилы кирзовые, потому как вы теперь – регулярная армия этих самых мятежников. И идёте по своему городу, не по чужой планете! По сторонам не глазеть, головами не вертеть! Вы тут, по идее, сто раз ходили, и всё уже успело осточертеть. Севастополь, надеюсь, все помнят? Вот и отлично. За оружие не хвататься ни в коем случае, только если прикажет старший начальник! И помните, что он – не герр гауптманн, а товарищ капитан! Если какой патруль придерётся, что мы делаем? Кряк!

– Осмелюсь доложить, медленно обступаем со всех сторон, одновременно приводя в действие локальные средства электронного подавления для пресечения связи патруля со своим штабом!

– Неплохо, Кряк. Кажется, мне таки удалось в тебя вбить хоть минимум соображалки. Герр гауптманн! Отряд к выступлению готов.

Я молча кивнул.

По улицам Нового Севастополя мы прошли молодцами. Нет, никто не чеканил шаг, излишнее старание тоже вызывает подозрение. Конечно, самое лучшее было бы подобраться к штабу Дарианы под землёй, через коммуникации, однако на такое нечего было и рассчитывать – все коллекторы, что вели в правительственные учреждения, были не просто заблокированы, но залиты бетоном на десятки метров. Можете себе представить, каково пробиваться через такую пробку?

Новый Севастополь изменился разительно. Никогда я не помнил на улицах родного города таких груд мусора, уныло катаемого ветром. Никогда не зияли дырами разбитые витрины частично разграбленных магазинов, особенно тех, где продавали одежду, мебель или бытовую электронику. Никогда стены не были испещрены таким количеством уныло-матерных граффити пополам с изображениями мужских и женских гениталий во всех анатомических подробностях. На многих балконах колыхалось развешенное бельё, словно поселившиеся тут не знали, как пользоваться сушилками. Я, впрочем, сильно подозревал, что дело тут не в них, а просто «баба должна своё место знать и работой быть занята», не важно, насколько эта работа бессмысленна. Сильный и глупый, инстинктивно сознавая свою ущербность, всегда пытается отыграться на тех, кто слабее. Я слишком хорошо помнил забитых и замордованных женщин, жён и дочерей переселенцев с Борга, чтобы такое предположение не казалось совсем уж фантастичным.

Народу нам попадалось немного, все – исключительно переселенцы. Нам махали руками, мы сдержанно улыбались в ответ. Хорошо ещё, что на том же Борге в ходу исключительно общеимперский, и нас не поймают на незнании языка.

Наша единственная возможность – ударить настолько быстро, чтобы никто не успел бы поднять настоящую тревогу. В конце концов, охраняли же тогда штаб Дарианы самые настоящие лемуры, заставившие рухнуть без сознания всю мою группу!

Вот и центральная площадь. Здание Думы так никто и не стал восстанавливать, оно блёкло таращится выбитыми окнами, фасад покрыт копотью – внутри пылали пожары, крыша частично просела. Зато городская управа была отдраена, начищена и блестела, словно ёлочная игрушка. Двери то и дело открывались, вбегали и выбегали обмундиренные офицерики, увешанные наградами, точно новогодние ёлки. Многие носили бронекомбинезоны, и я мысленно поставил свечку нашим мастерам камуфляжа – мой отряд ни в чём не отличался от местных.

– Взвод, стой! – скомандовал я, когда мы подошли почти к самым дверям. Возле них скучали, бегло заглядывая в документы проходящих, шестеро охранников во главе с лейтенантиком. Этот, судя по физиономии, происходил не с Борга, во всяком случае, непременную бороду он не носил. Я вразвалку направился прямо к нему, откинув забрало и напустив на себя утомлённо-равнодушный вид старого вояки, вынужденного тащиться в непонятные дебри штабов.

– У меня предписание явиться к начальнику охраны, товарищу Сантору.

– Подождите здесь, товарищ капитан, я сейчас свяжусь…

Я ждал со всё той же утомлённой скукой на лице, пока бедняга-лейтенант терзал кнопки переговорника. Ничего удивительного, что устройство не работало. Постановщики помех в ранцах моего отряда старались вовсю.

– Странно… – наконец промямлил лейтенант. – Что-то со связью. Сейчас пошлю человека…

Мой «взвод», остановившийся было на почтительном расстоянии, мало-помалу, мелкими, почти незаметными со стороны шажками, приближался к нам.

…Дариану Дарк я пока не чувствовал. Не ощущалось и присутствия каких-то особенно высоких концентраций биоморфов. Всё вроде бы как всегда.

– Пошлю человека! – тем временем возмутился я. – Нас сорвали, пожрать не дали, а теперь у вас тут со связью проблемы! А что у меня периметр оголён, это никого не волнует! Вот погодите, я полковнику Жмыху всё доложу. У него тоже есть кому слово за нас замолвить!

– Прошу прощения, товарищ капитан… вы ж понимаете, эти имперские трофеи… не всегда работают, как следует, и техников не хватает…

– Техников там не хватает, где руки не из того места растут, – рыкнул я. – Веди к своему начальству, лейтенант. Мне тут некогда прохлаждаться.