Череп на рукаве - [92]

Мы раздались в стороны. И «амёба» прокатила мимо нас, с великолепным презрением игнорируя все наши бомбы-пулемёты. Словно была уверена, что её никто не тронет. Звериных инстинктов она, похоже, была лишена начисто.

Тварь сгинула в чаще, продолжая немилосердно корчевать на своём пути всё растущее на земле, а мы – мы вновь двинулись дальше. Существо отследят другие. Может, даже захватят.

Теперь у нас был ясно видимый ориентир Мы двигались вдоль оставленной канавы. Выглядела она достаточно мерзко – вся покрытая какой-то слизью, и вдобавок земля там как-то странно шевелилась. На миг у меня мелькнула идея, что я видел нечто вроде «сеялки»; а потом мы оказались на краю леса, и я враз забыл про всех «амёб» на свете.

Уютной речной долины больше не существовало. Здесь погулял артиллерийский огонь, а до этого обрабатывало напалмом звено вертолётчиков. Или их цели располагались ближе, в лесу?.. Неважно.

Земля под ногами смачно хлюпала, пропитанная... я хотел сказать, водой, но нет, это была не вода. Мутная жидкость, вязкая и плотная, вызывающая какие-то не слишком приятные аналогии с семенной. А дальше, дальше...

Река исчезла. Точнее, вместо неё, вместо весёлого бурного потока, скачущего по обточенным гранитным глыбам, медленно тянулась полоса непонятно чего, какого-то студенистого желе мерзкого гнойного цвета. И, я полагаю, такого же запаха.

На противоположном берегу чернели обугленные обломки вертолёта. Слизь равнодушно лизала броневые панели, затекала в проёмы окон и струилась дальше, неся на поверхности частицы копоти и праха. А вот следов артиллерийского огня практически видно не было. Лишь две или три воронки, окружённые поваленными деревьями, – от перелётов на другом берегу.

А в самом потоке я видел массу коричневых пузырей. Больших и маленьких, внутри которых что-то судорожно дёргалось, поворачивалось, пульсировало... Оплетённые паутиной смутно различимых сосудов, то вздувающихся, то вновь опадающих, словно невидимое сердце с натугой гнало по жилам густую кровь.

Да, чтобы разъяснить такое, недостаточно ни спутников, ни самолётов-разведчиков. Это надо видеть.

Сотни, тысячи шаров. Сотни, тысячи существ. Самых разных. От паука до мамонта. Насекомые, рептилии, птицы. И эту реку не остановить. Только если выжечь «студень» от самого устья тем же ядерным взрывом.

Громадный «инкубатор» не обращал на нас никакого внимания. Очевидно, не счёл угрозой – в отличие от тех же вертолётов. Наши винтовки тут бы ничем не помогли. Толстенный слой «желе» должен действовать не хуже нашей брони. Огонь выжжет верхний слой, но не пройдёт вглубь. Снаряды «расплескают» студень, гидродинамический удар уничтожит несколько сотен зародышевых пузырей, но им на смену туг же придут новые. Нет, лечение здесь может быть только самое радикальное. Это как в средние века, когда при септическом поражении существовал лишь один выход – отсечь поражённую конечность.

Мы стояли, укрываясь за крайними деревьями. Никто не решился лечь в ту странную субстанцию, что пропитывала землю. Наша броня всё же не полностью герметичный скафандр.

...И всё-таки, что погубило вертолёт?..

Справа и слева от нас на берег реки выдвинулись другие отделения. И так же, как и мы, встали в полном обалдении, таращась на невиданное чудо. Думаю, в не меньшем остолбенении сейчас пребывали и доблестные эксперты. Ясно, что сюда надо перебрасывать нормальную научную экспедицию, работать долго и вдумчиво... пока не станет ясно – что же это за Чужие, которые подстроили нам такую гадость?! И что с оными Чужими теперь делать?

– Внимание... всем. – Валленштейн. Как и положено командиру. – Продвинуться вниз по течению, повторяю, продвинуться вниз по течению...

Превращённая в поток слизи речка на самом деле должна ведь была впадать в более крупный поток. Наш лагерь стоял на берегу, а мы ничего не видели. И потом – зачем было гнать сюда целый батальон с тяжёлым вооружением? Вполне хватило бы небольшой разведгруппы.

Вытянувшись тонкой и длинной ниткой, мы топали вдоль берега. Голова колонны оказалась далеко впереди. Крутые и заросшие склоны делали резкий поворот, когда-то тут кипели самые настоящие буруны, а теперь поток «желе» струился мягко и неспешно. Ему на самом деле некуда было спешить. На планету прибыли новые хозяева.

...Но если они только прибыли, то куда же делось всё население, чёрт меня побери?!. Река, несущая тканетворное желе, зародыши в глубине – всё это прекрасно, и над этим даже было бы интересно поработать, что называется, за бенчем, с пипеткой в руках; но не похоже, чтобы что-то подобное возникало в Нойе-Бисмарке.

Мы повернули за излом склона. Чудовищный инкубатор снисходительно позволял нам разглядывать себя. Наверное, мы на самом деле не представляли собой никакой угрозы. Да, но какую реальную угрозу представлял тот же вертолёт?.. Несколько его «НУРСов» не способны причинить «зародышевому потоку» никакого серьёзного ущерба. Или всё-таки способны?..

За поворотом нам открылось озеро. Само собой, не настоящее. Кто-то воздвиг высокую дамбу, нагромождения валунов поднимались чуть ли не до самого края долины. Мутное «желе» заполняло образовавшуюся чашу, кое-где над поверхностью торчали нагие ветки деревьев – ни листьев, ни коры, одна сердцевина. И ещё не было никакого мусора. Чудовищный биореактор, похоже, способен был переварить любую органику. Вертолёт оказался не по зубам, само собой...