— Ну что же… — Рабочий рассмеялся. — Каждому своё. Будем считать, что ты выполнил свой долг гражданина, отдав нам мешок!
С этой минуты Мишель и Октав — так звали рабочего — стали неразлучны.
Поделив патроны, они вместе отправились в Сент-Антуанское предместье. Дорога была нелёгкой: всюду засады, кое-где путь им преграждали баррикады.
Октав был нетороплив, но нигде не мешкал. Его послали с баррикады на Сент-Антуанской улице за патронами, он их раздобыл и теперь должен доставить, ничем не отвлекаясь. Мишеля так привлекла неторопливая, порой с усмешечкой речь Октава, что он решил сопровождать его, а потом уж заняться поисками отца. Мальчик не сомневался, что на этой ли баррикаде, на другой ли, он будет полезен и сделанные им запасы корпии пойдут в ход.
А в Сент-Антуанском предместье было горячо. Генерал Мармон хорошо знал, какую роль сыграли жители Сент-Антуанских кварталов в истории взятия Бастилии в 1789 году. Здесь всё было и сейчас готово к встрече с правительственными войсками. Рабочие и их семьи запаслись снарядами «народной артиллерии» — булыжниками с мостовых и черепицей с крыш — и щедро бросали их на головы осаждавших. А когда запасы камней и черепицы исчерпались, они стали швырять из окон тяжёлые доски с умывальников, кухонную утварь и посуду. Всё чаще стали раздаваться крики: «Да здравствует Республика!»
Октав провёл Мишеля какими-то задворками к своей баррикаде. Пытаясь что-нибудь узнать об отце, Мишель по дороге засыпал его вопросами: не встречал ли он почтенного годами, но ещё крепкого человека, а может быть, не встречал, так слыхал. Он известный в Париже книготорговец. Но Октав, Посмеиваясь, сказал, что почтенных по возрасту людей в Париже много, книготорговцев тоже достаточно, а о Жаке Менье он и не слыхивал. «Много у нас почтенных и известных. Как распознаешь, что он Менье!»
К удивлению Мишеля, он встретил на баррикаде ещё двух подростков. Правда, оба были чуть постарше его и, пожалуй, немного крепче. Но и Мишель показал себя неплохо, безропотно пронеся на себе по извилистым улицам тяжеленный мешок с патронами. Было тут много студентов Политехнической школы, и Ксавье был среди них очень популярен: по их сведениям, он сражается где-то в районе Ратуши. Мельком увидел Мишель и Жерома, друга Ксавье, но не успел с ним перекинуться словом. Да и помнил ли его Жером, ведь они виделись только раз или два, когда Мишель забегал к Катрин на чердак.
С подростками Клодом и Ги Мишель, обычно застенчивый с незнакомыми, сразу сдружился. Вместе с ними он, пока не началась перестрелка, подносил на баррикаду камни, укладывал мешки с песком, помогал валить деревья. Когда же взрослые узнали, что у Мишеля есть всё, что нужно для оказания первой помощи, то очень обрадовались. Медикаментов и перевязочных материалов было мало, а умеющих с ними обращаться ещё того меньше. На весь этот район всего два студента-медика, превратившихся в санитаров.
Октав действовал решительно. У дверей магазина модных платьев стояла его владелица. Подбоченившись, она с интересом глядела, как возводятся баррикады.
Октав подмигнул ей:
— Ты, наверное, никогда не видела, как строят баррикады? Скажу тебе по правде, я — тоже.
Хозяйка магазина весело рассмеялась в ответ. Но Октав не унимался:
— А тебе не кажется, что чем стоять здесь да глазеть, лучше взяться за дело и нам помочь.
— А чем помочь-то? Я ведь не умею.
— И мы не умели, да нужда заставила… Видишь, как жарко. Надо воды запасти.
— Воды?
— Ну да, воды! У тебя, что ли, её нет?
Женщина неопределённо кивнула головой.
— А коли есть — тащи сюда! И кувшин лишний, а то и два — тоже небось найдётся. Ведь тем, кто возьмёт сейчас в руки ружьё, станет жарко. Захочется пить… Смекаешь?
— Ну что ж, — нехотя согласилась хозяйка магазина. — Воды, пожалуй, я принести могу.
— Вот это дело! Сперва принеси воды. А потом… да разве ты утерпишь и будешь стоять вот так, сложа руки, если возле тебя упадёт раненый? — не унимался Октав.
— О, раненый… да я боюсь крови!
— Боишься? А этот вот мальчик не боится. Ты смотри, как он раскладывает своё хозяйство. Полюбуйся!
И впрямь любо-дорого было смотреть, как в укрытии, образованном двумя поваленными деревьями, Мишель разложил небольшой запас лекарств, которым располагал, корпию, пинцеты…
— Ну что же, — со вздохом сказала женщина, — пойду принесу воды, а там видно будет!
Мишелю, которому не терпелось заняться ранеными, не пришлось долго ждать.
— А ты, парень, без ружья? На, получай! — И молодой рабочий Пьер протянул Мишелю двустволку.
Мишель очень смутился.
— Я не умею стрелять… — признался он.
— Так что же ты будешь делать на баррикаде? Смотреть? — чуть насмешливо спросил Пьер.
Мишель стал пунцовым.
— Я буду оказывать помощь раненым… С ружьём я дела не имел, но перевязывать — это по моей части.
Пьер сразу проникся симпатией к этому высокому, худощавому, но складному пареньку, который говорил очень тихо и краснел, как девочка.
— Ну что же, это дело! А сколько тебе лет?
— Четырнадцать.
Пьер ласково потрепал Мишеля по плечу.
— Для тебя, пожалуй, работы сегодня будет достаточно. Вон смотри, тащат убитого… Сегодня это первый!
