Чердак - [17]

Планета, с которой я прилетел, очень похожа на вашу, правда, она больше в полтора раза и находится от нашего «солнца» чуть дальше, чем ваша от своего. Климат у нас холоднее. Но все остальное схоже: времена года, день и ночь. Луны вот только нет, вместо нее мы можем невооруженным взглядом разглядеть ближайшие планеты. Но существа — растения, биологические организмы — во всем этом наши планеты различны. В процессе эволюции на Земле именно люди стали венцом природы, а на моей планете — такие существа как я.

— Подожди, — перебил его Степан, — но ты же вылитый Гомо Сапиенс.

— Вы ошибаетесь. То, как я выгляжу, — это просто маскировка. Моя профессия — исследователь, и у нас на кораблях стоят специальные устройства, которые могут изменить форму нашего тела на любую другую. Это сделано для того, чтобы исследователь мог спокойно работать на исследуемой планете и не вызывать подозрений.

Когда я приземлился на Земле, я усыпил одного из землян, пронес его на корабль и сделал его трехмерную копию, чтобы в будущем принять его форму тела. Потом я спокойно отнес его обратно домой и уложил в кровать. Тот даже не заметил.

Приняв форму человеческого тела, я первым делом ходил по улицам городов и просто наблюдал, ведь я еще не знал тогда вашего языка. Но в процессе наблюдения я запомнил несколько фраз и слов.

Все дело в том, что в процессе эволюции природа на нашей планете наделила нашу цивилизацию сверхлогикой и сверхразумом. Это тяжело понять природой человеческого разума, поэтому, извини, я не буду вводить тебя в эти дебри.

— Да ладно, я не обижусь, — пошутил Степан.

— В процессе наблюдения за людьми я стал больше понимать их речь и психологию. Через год наблюдений я спокойно разговаривал на русском языке, и мне нужно было найти человека, который ищет контакта с пришельцами, их у вас называют уфологами. Но, что самое главное, я не мог улететь с вашей планеты без топлива.

— Странный ты, а зачем ты сюда с пустым баком-то прилетел? — с усмешкой спросил Степан.

— Это отдельная история. Вернусь к своей планете. На ней очень много вещества, называемого нами бионид. Это, как нам кажется, уникальное вещество. А уникальность его в том, что из него можно сделать все, что угодно, любой материал во вселенной. Главное — это количество используемой энергии при изготовлении материала. Например, для изготовления человеческих тканей требуется около 300 единиц энергии на 1 кубический сантиметр.

Но в чем парадокс: для того чтобы получить эту энергию, нам также требуется бионид и еще одно вещество — саратол. У вас оно называется золотом.

Наши ученые открыли тот факт, что при трении бионида и саратола, саратол испаряется и вырабатывает колоссальное количество энергии. Но на нашей планете все запасы саратола иссякли. Это не было для нас проблемой. Наши исследователи нашли несколько планет, на которых саратола достаточно много, и наши харвестеры регулярно летают на те планеты и пополняют наши склады саратолом.

Перед тем как приземлиться на Землю, у меня было достаточно энергии, чтобы совершить гиперпрыжок и телепортироваться на родную планету. А потом прилететь сюда с дополнительными баками. Но мой сканер показал, что на вашей планете тоже есть саратол. И причем он не очень разбросан по планете, и достаточное количество для возвращения точно есть как минимум в пяти местах.

Но я разочаровался, когда узнал, что мой сканер показывал хранилища банков и государств, и спокойно взять саратол мне просто не удастся.

Тогда я решил найти какого-нибудь уфолога, который подскажет мне, как добывается саратол у вас на планете. И я встретил Игната Петровича Зиновьева, пожилого уфолога и изобретателя. Он с юных лет верил во внеземные формы жизни и был рад встретить настоящего пришельца. Правда, перед этим пришлось показать ему пару фокусов.

Мы долго общались на различные темы, я показал ему свой корабль. Внутри он тогда выглядел по-другому, именно жилой корпус. Какое-то время он жил у меня, и мы вместе думали, как отправить меня обратно.

— Слушай, Эндрю, а сколько тебе нужно золота, чтобы улететь? — спросил Степан.

— Ели перевести на вашу меру весов, то для прыжка мне потребуется чуть больше тонны золота.

— Охренеть! — удивился собеседник.

— Да, это большое количество для вашей планеты. Но у нас один харвестер за одну экспедицию привозит более 10 000 тонн саратола.

— Ох… ть! — еще больше удивился Степан Григорьевич.

— И как-то раз Игнат Петрович предложил мне сделку. Он придумал открыть фирму, чтобы патентовать и продавать новые изобретения, чертежи которых я ему предоставлю. И заработав требуемую сумму денег, купить золота и улететь. При этом он хотел лететь со мной.

Мы так и начали. Он зарегистрировал компанию «НеоТехнолоджи» на себя, так как у меня не было никаких документов, да и мы доверяли друг другу.

С тех пор я начал давать ему чертежи различных гаджетов, а он патентовал их и запускал в производство. Многими моими изобретениями пользуются практически все люди на планете.

За восемь лет компания «НеоТехнолоджи» заработала достаточно денег, чтобы купить необходимое количество золота, но Игнат Петрович внезапно умер от сердечного приступа. Я оказался в полном провале.