Черчилль. Время – плохой союзник - [9]

Меня всегда поражало преимущество жить в более раннюю эпоху. Те, кто жил раньше, имел возможность первым сказать правильные вещи. Снова и снова обнаруживал я, что мои мысли, которые казались мне достойными оглашения, уже были кем-то использованы и очень часто испорчены прежде, чем у меня появилась возможность высказать их.

Если хотите высказать что-то важное, не пытайтесь звучать утонченно или умно. Используйте молот. Ударьте по аргументу один раз. Потом вернитесь и ударьте снова. После чего ударьте в третий раз.

Подхватив заразу писательства, я решил попробовать себя в качестве романиста. Я обнаружил, что писание романа занимает гораздо меньше времени, чем кропотливое и тщательное нанизывание фактов и составление хроники событий. Стоило лишь начать, и рассказ лился сам собой. Темой я взял некий мятеж в воображаемой республике, не то балканской, не то южноамериканской, описав злоключения вождя-либерала, свергнувшего деспотизм правительства лишь затем, чтобы пасть жертвой социалистической революции. Мои приятели-офицеры отнеслись к моей затее и сюжету романа очень сочувственно и наперебой предлагали мне те или иные способы подогрева читательского интереса к любовной интриге романа, принять которые я не соглашался. Но чего у нас было хоть отбавляй, так это кровопролитных сражений и политики, которые, перемежаясь моими доморощенными философствованиями, вели к эффектному финалу, когданесокрушимый, закованный в броню флот штурмовал местные Дарданеллы, чтобы усмирить мятежную столицу. Роман был закончен за два месяца и вскоре вышел в «Макмиллан мэгэзин» под названием «Саврола». Выдержав несколько книжных переизданий, он принес мне за несколько лет семьсот фунтов. Своих друзей я настойчиво просил этот роман не читать».

* * *

Одновременно с романом вышла и книга воспоминаний о военной кампании, которую Черчиллю сразу переслали в Индию вместе с внушительным количеством рецензий, по большей части хвалебных. Легко себе представить, в какой восторг они могли привести начинающего писателя, чьи сочинения в школе всегда оценивались как посредственные или вовсе плохие.

Глядя на эти бесформенные массы, лежащие в гробах, завернутые в стандартные одеяла, гордость нации, помпезность империи, военная слава предстают ничем более, нежели тусклой, бесплотной тканью мечты.

Когда я был молод, меня обвиняли в непостоянстве взглядов и склонности меняться. Теперь меня бранят за упорство в тех взглядах, которые я имел в юности, и даже за повторение речей, которые я произнес задолго до того, как большинство из вас родились.

Не менее важным было и то, что за эту небольшую книгу ему заплатили сумму, равную его офицерскому жалованию за два года. Перед Уинстоном Черчиллем замаячил призрак свободной и независимой жизни, в которой он будет заниматься только тем, что ему нравится! «Я решил, – писал он потом в мемуарах, – что, как только завершатся войны, начинавшие, похоже, разгораться в разных частях земного шара, и мы выиграем кубок в главном турнире по поло, я сброшу с себя все путы дисциплины и гнет всякой власти и заживу совершенно замечательной и независимой жизнью в Англии, где никто не будет отдавать мне приказов или будить меня звуками колокола или горна».

* * *

Ну а пока он продолжал карьеру офицера и журналиста и, следовательно, стремился туда, где происходят самые интересные события. И на тот момент это была Северная Африка, где в 1885 году махдисты вырезали гарнизон Хартума. В 1898 году туда отправили карательную экспедицию генерала Герберта Китченера, и Черчилль приложил все усилия, чтобы отправиться с ним. Беда была в том, что его к тому времени уже многие недолюбливали, считали выскочкой, а его литературные успехи и вовсе раздражали вышестоящих офицеров. Поэтому генерал Китченер наотрез отказался взять его в свою экспедицию.

Выбор, который нам приходится делать, это не всегда выбор между хорошим и плохим; очень часто выбирать приходится между двумя совершенно ужасными альтернативами.

По свету ходит огромное количество лживых домыслов, и самое худшее, что половина из них – чистая правда.

Копить деньги – вещь полезная, особенно если это уже сделали ваши родители.

Но Уинстон уже знал, что не все решается генералами, и обратился за помощью к матери. Это сработало – Дженни нажала на все педали, вышла через своих друзей на премьер-министра и военное министерство, и, в конце концов, генералу пришлось уступить.

«В те дни английское Общество еще жило по старинке. Это было яркое и могущественное племя, державшееся совершенно теперь забытых норм поведения и способов их охраны. В значительной степени все знали друг друга – и друг про друга тоже. Около ста великих фамилий, правивших Англией на протяжении многих веков и видевших ее восхождение на вершину славы, были связаны тесным родством через браки. Всюду встретишь либо друга, либо родственника. В большинстве случаев первые в обществе были первыми и в парламенте, и на скачках».

Уинстон Черчилль

На этот раз Черчилль был корреспондентом газеты «The Morning Post». В битве при Омдурмане, состоявшейся 2 сентября 1898 года, он был среди кавалеристов, которым приказали расчистить дорогу на Хартум. Четыреста улан с ходу врезались в две тысячи пеших махдистов. Это была настоящая резня. Черчилля неприятно поразила жестокость его соотечественников, поднимавших на копья даже сдавшихся в плен противников. Все это вместе с жесткой критикой Китченера нашло отражение в его следующей двухтомной книге «Война на реке».