Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - [3]

Секретарь Госдепартамента Корделл Хэлл был такого же мнения. В своих мемуарах он пишет, что был болен и находился дома, когда пришло известие о вторжении Германии. Он немедленно позвонил президенту и Уоллесу и сказал следующее: «Мы должны оказать России всемерную помощь». Он написал в своих мемуарах. что во время болезни «…находился в постоянном контакте с президентом и Уоллесом, убеждая их оказать России самую мощную поддержку, на какую мы только способны».

Американского посла в Великобритании, Винанта, находившегося в тот момент в Вашингтоне, попросили сообщить об этом премьер-министру, для чего тот поспешил вернуться в Англию, чтобы успеть 20 июня в Чекере на встречу с Черчиллем, Иденом и сэром Стаффордом Криппсом, британским послом в Советском Союзе. Черчилль, полагая, что наступление находится еще только в стадии подготовки, подготовил заявление, с которым собирался выступить по радио. Впоследствии он рассказывал: «Американский посол, проводивший у меня уик-энд, привез ответ президента на мое письмо, в котором он обещал, что, если немцы нападут на Россию, он немедленно публично поддержит любое заявление премьер-министра в адрес России».

Позже Черчилль объяснил, что у него не было ни малейшего сомнения относительно долга и политической стратегии Британии. Когда его личный секретарь, Колвилл, поинтересовался, не повлияет ли объединение с русскими на «ограничение свободы в Доме Риммона», Черчилль повторил: «Ничуть. У меня единственная цель – уничтожить Гитлера, и тогда мне будет намного проще жить. Если Гитлер попадет в ад, я, по крайней мере, одобрительно отзовусь в палате общин о дьяволе».

Вот выдержки из выступления Черчилля по радио в ночь на 22 июня: «У нас есть одна-единственная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не свернет нас с этого пути. Ничто. Мы никогда не будем вести переговоров, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-нибудь из его банды… мы окажет поддержку любому человеку или государству, которые воюют с нацизмом… и. следовательно, мы окажем любую, какую сможем, помощь России и русским. Мы будем призывать всех наших друзей во всех частях мира выбрать тот же курс и твердо и непоколебимо следовать ему до конца…»

Частично радиообращение Черчилля было опубликовано в «Правде». Но советское правительство не торопилось отвечать на него. Тогда 7 июля премьер-министр опять предпринял инициативу. Он отправил послание Сталину, в котором говорилось, что Британия сделает все, чтобы помочь России, насколько позволят ресурсы Британии. Он предложил устроить встречу с русской делегацией для обсуждения совместных действий. Следом за этим Сталин приступил к переговорам с Криппсом об условиях двух возможных англо-советских соглашений. Одно включало в себя совместные обязательства взаимопомощи и невозможность заключения сепаратного перемирия или мирного договора; 12 июля оно было подписано Молотовым и Криппсом. Сущность второго соглашения составляли политические вопросы; оно осталось в стадии обсуждения.

Через неделю после создания коалиции Черчилль, давний оппонент большевизма, впервые получил личное послание от Сталина. в котором недвусмысленно выдвигалось основное требование со стороны Советского Союза, заключавшееся в создании Британией второй линии фронта – в Северной Франции и в Арктике. Сталин приводил доводы в защиту того, что сейчас самое время для подобного рискованного предприятия, поскольку вся армия Гитлера сконцентрирована на Востоке. Черчилль незамедлительно ответил. что Британия предпримет все возможное, но объяснил, что существуют проблемы, связанные с ограниченностью ресурсов и географическим положением. Все это находится в ведении начальника штаба вооруженных сил, и сейчас нечего и думать об успешности любой крупномасштабной операции на Западе. Он напомнил Сталину о том, что Британия больше года воевала одна, что все имеющиеся в наличии сухопутные и воздушные ресурсы были задействованы в сражениях на собственной территории и на Ближнем Востоке, а сражения в Атлантике и транспортные конвои израсходовали все имеющие у Британии морские ресурсы. Следовательно. закончил Черчилль, ближайшей реальной операцией может быть данное силами авиации и флота Британии сражение на Севере с германским флотом.

Одновременно Британия делала все возможное для выделения самолетов Советскому Союзу; частично из собственных ресурсов, частично из ресурсов Соединенных Штатов. Кроме того, в экстренном порядке британцы увеличили производство предметов первой необходимости и сырья, предназначенных для Советского Союза. таких, как обувь, резина, каучук, олово, шерсть.

В этой ситуации первоочередное значение приобрели потребности, связанные с войной. Если Россия, пока Соединенные Штаты будут пребывать в нерешительности, падет, Британской империи вряд ли удастся удержаться под напором врага. Но в Лондоне считали, что сейчас не время задавать вопросы или ставить условия. Не имеет значения, какие трудности в дальнейшем будут связаны с победой Советов, они едва ли будут сравнимы с огромной угрозой. которая может нависнуть над Британией: нападение с воздуха, оккупация, голодная смерть и, возможно, крах империи.