Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - [18]

Руководство Объединенного штаба одобрило эти выводы и 16 марта утвердило план операции.

Американские военные специалисты во главе с президентом тут же принялись выстраивать точный календарный план на основе этого стратегического проекта.

Президент счел необходимым объяснить правительству Голландии принятое решение. Вне всякого сомнения, полное оптимизма письмо, отправленное 6 апреля королеве Нидерландов Вильгельмине, преследовало цель оказать поддержку ее высочеству: «К сожалению, следует признать, что большая часть мира охвачена войной, и я думаю, понятно, что в последующие шесть месяцев основная проблема кроется в успешности борьбы России с Германией; если этим летом немцам удастся поставить Россию на колени, Германия сможет бросить все силы против Ближнего и Среднего Востока и попытается объединиться с Японией.

Другими словами, разгром Германии этим летом должен являться для нас основной стратегической целью. Все объясняется достаточно просто: если нам удастся это сделать, то Германия вряд ли переживет следующий год. В этом случае силы Объединенных Наций быстро справятся с японцами и отправят их обратно на свои острова. Голландская Индия будет восстановлена… и что-то внутри говорит мне, что так и будет…»

Гопкинс и Маршалл отправились в Лондон на переговоры с начальниками штаба и военного кабинета Британии, и 14 апреля предварительное соглашение относительно предложенного Маршаллом проекта было достигнуто. Основной план заключался в сосредоточении сил на территории Англии для вторжения на континент 1 апреля 1943 года; на непредвиденный случай, если потребуется срочно оказывать помощь русским на Восточном фронте, был разработан дополнительный план, предусматривающий высадку в 1942 году. Об этом подробнее будет рассказано в следующем разделе.

План военных действий в Европе был временно законсервирован, не без участия тех, кто стремился воевать в Тихом океане. Согласие Лондона совершенно не влияло на переброску войск в направлении Дальнего Востока. Несмотря на решение в первую очередь начать войну в Европе, Британия фактически дала согласие на вторжение через Ла-Манш, одновременно перебрасывая силы на восток для защиты Индии, Австралии и Новой Зеландии. В ответ на настойчивые требования правительств Австралии и Китая в течение нескольких месяцев 1942 года, поддержанные ВМС Юго-Западного Тихоокеанского флота под командованием Макартура, в эти районы была направлена значительная часть боевых ресурсов.

В начале мая президент все-таки дрогнул под оказанным на него давлением и решился направить в Австралию большее количество самолетов и людей. Но Маршаллу удалось доказать, что это расстроит план нападения через Ла-Манш, и президент снял свою необдуманно поставленную резолюцию. В послании президента генералу Макартуру от 6 мая явственно ощущается недовольство: «Мне трудно согласиться с основной стратегией весенне-летней кампании по той простой причине, что русская армия уничтожит гораздо больше солдат и выведет из строя большее количество техники Оси, чем двадцать пять армий Объединенных Наций, вместе взятых. Следовательно, будет совершенно правильно оказать поддержку России в 1942 году, обеспечив максимально возможную поставку военного снаряжения, и, кроме того, разработать планы, которые позволят частично отвлечь с русского фронта наземные и воздушные силы Германии».

Макартур, являясь наиболее убежденным сторонником широкомасштабной акции в Тихом океане, доказал, что, помимо прочего, это еще и самый действенный и быстрый способ оказать русским максимальную поддержку. Однако президент упорно стоял на своем. 30 мая во время визита Молотова, советского министра иностранных дел, в Вашингтон (об этом чуть ниже будет подробно рассказано), президент сделал заявление о готовности информировать Сталина, «что мы в этом году рассчитываем открыть второй фронт»; он имел в виду второй фронт в Атлантике.

Борьба между сторонниками действий в Тихоокеанском и Атлантическом регионах разгорелось с новой силой, когда в июле британский военный кабинет министров отказался от плана нападения через Канал (то есть пролив Ла-Манш. – Примеч. ред.) и вернулся к проекту высадки в Северной Африке. Такой поворот событий обеспокоил Маршалла, и он тут же объединился с Кингом и с теми, кто продолжал настаивать на кардинальном изменении в размещении наших военных сил. 10 июля на совещании Комитета начальников штабов Маршалл, при поддержке Стимсона, предложил раскрыть карты, чтобы британские лидеры не говорили, что мы развернулись в сторону тихоокеанского театра военных действий для решительного наступления на Японию, поскольку не прошел план, одобренный ими в апреле. В тот же день Кинг и Маршалл направили записку в адрес президента, в которой они делали такой вывод: «Если Соединенные Штаты должны принимать участие в любых операциях, кроме силовых, строго следуя плану „Болеро“, то, бесспорно, нам следует обратить внимание на Тихий океан, чтобы нанести решающий удар по Японии…» (В этот период существовала некоторая путаница с использованием названия «Болеро», которым обозначалась одна из частей операции через Ла-Манш, а иногда и вся операция.)