Черчилль: быть лидером - [25]

Рузвельт поддержал Черчилля, заметив, что «единственным приемлемым методом принятия жизненно важных стратегических решений, которых требует военное положение, является наша личная встреча со Сталиным» [160] . В качестве места проведения конференции Ф. Д. Р. предложил Северную Африку.

На следующий день Черчилль связался со Сталиным, затронув вопрос о времени, месте и огромном значении встречи трех лидеров:

«Президент сообщает мне, что он предлагает нам втроем встретиться в январе где-нибудь в Северной Африке.

Это гораздо лучше, чем исландский проект, о котором мы говорили в Москве. Вы смогли бы прибыть в любой желаемый пункт через три дня, я – через два дня и президент – приблизительно через такое же время, что и Вы. Я твердо надеюсь, что Вы согласитесь. Мы должны решить в самый ближайший момент вопрос о наилучшем способе нападения на Германию в Европе всеми возможными силами в 1943 году. Это могут решить между собой лишь главы правительств и государств совместно со своими высококвалифицированными авторитетами, которые будут у них под рукой. Только путем подобной встречи можно распределить все бремя войны в соответствии с возможностями и имеющимися силами» [161] .

Сталин поддержал идею совместной встречи, заметив, однако, в ответном послании, что в настоящий момент он не располагает возможностью покинуть Советский Союз:

«Должен сказать, что время теперь такое горячее, что даже на один день мне нельзя отлучиться. Теперь как раз развертываются серьезные военные операции нашей зимней кампании, и в январе они не будут ослаблены. Более вероятно, что будет наоборот».

Сталин упомянул о боях на Центральном фронте и «окружении большой группы немецких войск» под Сталинградом. «Мы надеемся довести до конца их ликвидацию», – заявил глава СССР [162] .

В январе следующего года, как Сталин и обещал, 6-я армия генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, автора плана «Барбаросса», подверглась массированной атаке советских войск и была вынуждена капитулировать (операция «Кольцо»).

Что же до встречи «большой тройки», то в январе 1943 года она не состоялась. Вместо нее в марокканской Касабланке прошла конференция с участием Рузвельта и Черчилля, на которой впервые прозвучали слова о «безоговорочной капитуляции» Германии, Италии и Японии.

И все же Черчилль считал, что актуальность такой встречи не только не ослабла, а наоборот – возрастала с каждым днем боевых действий. В переписке с главой СССР он не раз предлагал вернуться к этому вопросу. Впервые Сталин откликнулся на его предложения только в августе 1943 года, согласившись с тем, что «встреча глав трех правительств, безусловно, желательна. Такую встречу следует осуществить при первой же возможности, согласовав место и время этой встречи с президентом». Но при этом он снова подчеркнул:

«…При существующей обстановке на советско-германском фронте я, к сожалению, лишен возможности отлучиться и оторваться от фронта даже на одну неделю. Хотя мы имеем в последнее время на фронте некоторые успехи, от советских войск и советского командования требуется именно теперь исключительное напряжение сил и особая бдительность в отношении к вероятным новым действиям противника».

Сталин также сослался на то, что ему приходится «чаще, чем обыкновенно, выезжать в войска, на те или иные участки нашего фронта» [163] . Хотя на самом деле, не считая кратковременной остановки в Сталинграде после возвращения с Тегеранской конференции, за годы Великой Отечественной войны глава СССР никогда не посещал зону боевых действий.

Черчилль подготовил ответ от своего имени и имени Ф. Д. Р. (на тот момент оба находились в Квебеке). В частности, он еще раз обратил внимание на «важность встречи всех нас троих», полностью понимая при этом «те веские причины, которые заставляют Вас находиться вблизи боевых фронтов, фронтов, где Ваше личное присутствие столь содействовало победам». Черчилль и Рузвельт предложили встретиться в Фербенксе, на Аляске, где «совместно с Вами мы сможем изучить всю обстановку в целом» [164] .

Передавая телеграмму Энтони Идену, Черчилль сказал:

«Я был очень рад снова получить весточку от Медведя» [165] .

Признав «важность встречи всех нас троих», Сталин, тем не менее, отклонил Фербенкс:

«В такой момент, по мнению всех моих коллег, я не могу, без ущерба для наших военных операций, уехать от фронта в столь отдаленный пункт, как Фербенкс, хотя при другом положении на нашем фронте Фербенкс, несомненно, был бы вполне подходящим местом нашей встречи».

Глава СССР предложит провести будущую конференцию в ноябре – декабре 1943 года, выбрав страну, где имеются представительства всех трех держав. В качестве такой страны назывался Иран [166] .

С подачи Черчилля проведение конференции получило название «Операция „Эврика“», а сам Тегеран в целях конспирации именовался «Каир-3» [167] .

Конференция в Тегеране – как сказал о ней Черчилль, «величайшая концентрация мировых сил в истории человечества» [168] – проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года и ознаменовала собой одно из ключевых событий в развитии и укреплении антигитлеровской коалиции. После четырех дней обсуждений наконец-то была определена дата открытия второго фронта в Северной Франции, намечены контуры послевоенного мироустройства, заложены основы международной безопасности и прочного мира.