Черчилль без лжи. За что его ненавидят - [3]

«В Бленгейме жили мы с отцом…

Пальба весь день была…

Упала бомба в домик наш,

И он сгорел дотла.

С женой, с детьми отец бежал,

Он бесприютным нищим стал.

Все истребил огонь, и рожь

Не дождалась жнеца.

Больных старух, грудных детей

Погибло без конца.

Как быть! На то война, и нет,

Увы, без этого побед!

Мне не забыть тот миг, когда

На поле битвы я

Взглянул впервые. Горы тел

Лежали там, гния.

Ужасный вид! Но что ж?

Иной Побед нельзя купить ценой.

В честь победивших пили все,

Хвала гремела им».

– Как? – внучка деда прервала. —

Разбойникам таким?

– Молчи! Гордиться вся страна

Победой славною должна

Да! принц Евгений и Мальброг

Тот выиграли бой».

Тут мальчик перебил: «А прок

От этого какой?»

– Молчи, несносный дуралей!

Мир не видал побед славней!

Как видим, великому предку Уинстона Черчилля не слишком повезло в России, как, впрочем, и самому еще более великому потомку 1-го герцога Мальборо. Победителя при Бленхейме представляли в лучшем случае кровавым мясником, а в худшем – еще и жалким трусом, смеялись над его славой. Точно так же Уинстона Черчилля в Советском Союзе выставляли ярым ненавистником коммунизма и русофобом, чьи империалистические авантюры неизменно проваливались. Исключением был период 1941–1945 годов, когда СССР и Англия были союзниками по Антигитлеровской коалиции.

Распространено мнение, что судьба Черчилля могла бы сложиться совсем иначе, если бы старший брат его отца Джордж Черчилль, герцог Мальборо, не имел бы сыновей. Тогда, согласно закону, титул герцога и право заседать в Палате лордов унаследовал бы Уинстон Черчилль. А в этом случае он будто бы не мог занять пост премьер-министра, и вся британская и мировая история могла бы пойти иначе. Однако никакого законодательного запрета на то, чтобы пост премьера занимал член Палаты лордов, в Соединенном Королевстве не существует. Последний раз на пост премьер-министра член Палаты лордов был назначен в 1895 году. Это был маркиз и граф Роберт Солсбери. Сам Черчилль, будучи премьером, в апреле 1953 года был удостоен титула лорда, что не помешало сэру Уинстону еще два года возглавлять правительство. Так что титул герцога Мальборо в любом случае не мог бы стать непреодолимым препятствием на пути Черчилля к посту премьер-министра. Другое дело, что, заседая и выступая в Палате лордов, политическое значение которой было гораздо меньше, чем Палаты общин, Черчилль имел бы гораздо меньше шансов возглавить правительство. Однако не надо забывать, что премьером он стал в критической ситуации, когда союзники терпели поражение во Франции. Пребывание в Палате лордов нисколько не помешало бы Черчиллю критиковать «политику умиротворения» и предупреждать о германской опасности. А именно эти его действия стали главным аргументом для того, чтобы назначить его премьер-министром.

В отличие от отца мать Черчилля не отличалась аристократическим происхождением. Зато у леди Рэндольф Черчилль, в девичестве Дженни Джером, было другое немаловажное преимущество – она была дочерью простого американского миллионера, а семейство Черчиллей давно уже не было богатым, и третьему сыну герцога Мальборо не светили ни титул, ни солидное наследство. В свое время премьер-министр Бенджамин Дизраэли с иронией заметил о Мальборо: «Они недостаточно богаты, чтобы быть герцогами». Пришлось потихоньку продавать земельные участки, фамильные драгоценности и картины. Состояние жены помогло удовлетворить политические амбиции. К тому же Дженни была одной из первых красавиц своего времени. Королева Румынии Мария свидетельствовала: «Леди Рэндольф обладала ослепительной красотой, ее скорее можно было принять за итальянку или испанку. Глаза ее были большими и темными, изгиб губ был изысканным и почти озорным, волосы – иссиня-черными и блестящими, в ней было что-то креольское. Она была очень оживленной и много смеялась, показывая белоснежные зубы и всегда выглядя счастливой и хорошо проводящей время». Все эти достоинства перевесили отсутствие знатных предков. Ее отец, Леонард Джером, крупный биржевой игрок, основатель Американского Жокейского Клуба, владелец акций «Нью-Йорк Таймс» и Тихоокеанской почтовой пароходной компании, а также театра на Мэдисон авеню, друг и деловой партнер знаменитого мультимиллионера Корнелиуса Вандербильта, был потомком изгнанного из Франции гугенота Тимоти Джерома, высадившегося в британских колониях в Северной Америке в 1717 году. Это, кстати, опровергает появившуюся в начале 90-х годов версию, будто дед Черчилля был евреем, сменившим свою исконную еврейскую фамилию Якобсон на английскую Джером. За масштабные спекуляции нью-йоркской недвижимостью Леонарда Джерома прозвали Король Уолл-стрит. Свадьба Дженни и Рэндольфа в 1874 году была одной из первых свадеб британского аристократа и дочери американского миллионера Вскоре такие браки стали делом обыденным. Миллионеры из-за океана искали громкие титулы, а обедневшие аристократы – деньги. Отец герцог запретил Рэндольфу жениться, пока он не станет парламентарием, но тут он неожиданно для всех выиграл выборы. Британские родственники жениха резко возражали против пожелания отца невесты, чтобы капитал Дженни был независимым от мужа В итоге молодая чета получила 3600 фунтов в год, из них 2500 гарантировал отец невесты, предоставивший капитал в 50 000 фунтов в приданое. Он же оплатил долги Рэндольфа в 2000 фунтов. Однако в дальнейшем из-за неудачной игры на бирже финансовые дела Леонарда Джерома ухудшились, и он несколько лет не мог помогать дочери в прежнем объеме. Брак же с Рэндольфом перерос просто в дружескую связь в 1886 году, когда супруги стали вести независимую друг от друга сексуальную жизнь. Среди любовников Дженни оказались даже коронованные особы – принц Уэльский Берти, будущий король Эдуард VII и король Сербии Милан IV Обренович, а также немало влиятельных британских политиков, что немало помогло политической карьере мужа, а потом и Уинстона. Но Рэндольфа погубил сифилис – сухотка спинного мозга свела его в могилу в 1895 году в возрасте 45 лет. Близкий друг лорд Дерби так говорил о Рэндольфе: «При всей неотразимости он ведет весьма сомнительный образ жизни, вряд ли достойный настоящего джентльмена Мне иногда кажется, что его разум помутился». В наследство сыну Рэндольф оставил долгов на 67 тыс. фунтов стерлингов.