Чэпл-Хил - [4]

Кому-то еще предстоит вернуться сюда осенью, чтобы провести в Чэпл-Хиле следующий учебный год, а кто-то смело шагнет навстречу жизненным испытаниям. Шейле не грозило ни то, ни другое. Она никуда не уезжала, а следовательно, и возвращаться ей было некуда. Из окна кухни своей двухкомнатной студенческой квартирки она поглядывала на здание Райкен Холла, где размещалось общежитие юридического факультета. Это монументальное строение еще в начале двадцатых передал в дар университету ее дед. Где-то там, внутри, на втором этаже, собирает вещи Джордан Бреннер, чтобы на этот раз навсегда уехать из этого прелестного, овеянного романтикой городка. Всего через неделю он потащится в Богом забьггую индейскую резервацию, да ко всему прочему не один. С ним поедет и Натали, Шейлина соседка.

Ужасная досада, – Шейла вздохнула и сердито стукнула рукой по столу, – и это с его способностями, вместо того чтобы заняться делом в юридической фирме моего отца, иметь жалованье в десять раз выше того, на которое он согласился, и мою постель на ночь, – подытожила она с горечью.

Наконец она пустила на руку ледяную струю и дождалась, пока боль не утихла.

Было время, когда Джордан Бреннер принадлежал ей. Интересно, если бы у нее была возможность начать сначала, смогла бы она поступить иначе? И что именно сделала бы по-другому? В самом деле, не прятать же ей было Натали на три года в чулан, хотя порой ей в голову приходила даже такая нелепая мысль. Бессчетное число раз Шейла возвращалась в мыслях к событиям недавнего прошлого, и постепенно они стали представляться ей частичками незамысловатой и скучной картинки-головоломки. И головоломка решалась легко. Как ни крути – каждому отведено свое место. Эти двое так и так встретились бы в оживленном студенческом городке, и Джордан все равно втрескался бы в Натали. Лицо Шейлы напряглось. Но кто ожидал, что этому суждено было случиться прямо в отцовском офисе? Эта пилюля оказалась самой горькой.

Она положила на сковороду очередной кусок цыпленка и, все больше хмурясь, смотрела на зашипевший жир.

– Так что же нам теперь делать, а, папочка, – протянула она, – ты же всегда приходишь на выручку, когда мне плохо.

Шейла с размаху плюхнулась на одну из стоявших вдоль стен картонных коробок, не думая о том, что в них могло оказаться что-нибудь бьющееся. Возле одной из коробок аккуратной стопкой лежали поваренные книги Натали, и она, как рассерженный ребенок, поддала их ногой. Верхняя книга шлепнулась на пол, и из-под ее обложки выпорхнуло множество исписанных листков. Шейла подобрала мятую линованную тетрадную страницу и сразу узнала один из своих любимых семейных рецептов – цукаты из батата с персиками и зефиром. Грустная улыбка пробежала по ее лицу. Да, она и в самом деле потратила немало времени, пытаясь обучить Натали готовить этот десерт. Но Натали, коренная северянка, так и не сумела освоить его.

Что и говорить, готовка не относилась к любимым занятиям Натали, куда больше ее прельщало катание на лодке. А уж до чего Джордан любил брать ее с собой на озеро! В их южный городок весна обычно приходила рано, и эта парочка не упускала ни одного уик-энда, чтобы, наспех покидав в корзину завтраки и дюжину учебников права и взяв напрокат небольшую лодку, дотемна не болтаться по воде. Трудно было изобрести более восхитительный и умиротворяющий способ постигать науки. Порой Шейла, изобретая какой-нибудь повод, шла на пристань и оттуда высматривала их вдалеке, у самого горизонта. Легкое суденышко покачивалось на воде под яркими лучами ласкового солнца, а двое влюбленных голубков, тесно прижавшись друг к другу, заталкивали в свои головы юридическую премудрость, а в желудки – отвратительную стряпню Натали... Время от времени два профиля сближались настолько, что она торопилась закрыть глаза, пока между ними виднелся крохотный промежуток неба... Иногда Шейла недоумевала, как они ухитрились закончить юридический факультет, так ни разу и не свалившись в воду.

Неужели всего три лета минуло с той поры, когда Джордану Бреннеру нравилось катать по озеру Шейлу Райкен? Да, это было забавно. Она всегда ненавидела эти дурацкие лодки, в которых надо скрючившись сидеть под лучами нещадного солнца, к тому же у нее в памяти не удерживались слова, обозначавшие ту или иную часть лодки, слова, которые так лихо употреблял Джордан. И все же она терпела, терпела, потому что хотела заслужить расположение Джордана Бреннера. А Джордан Бреннер любил лодки.

Временами Шейле приходило в голову, что Джордана интересует не столько она, сколько отцовская яхта «Дориец». Пожалуй, не многое на этом свете было столь же дорого ее отцу, как эта посудина, и он ревниво охранял свою собственность. Стоило кому-нибудь подняться на борт 6ез его особого разрешения, как он мгновенно об этом догадывался. Неважно – был это один неверно завязанный узел на канате, случайно оказавшийся не на месте спасательный жилет или грязный след на безукоризненно отдраенной палубе – ничто не могло укрыться от его всевидящего ока. Лодку он не доверял никому и никогда – пока не появился Джордан.