Ченслер - [29]

Роберт Кертис стоит на грот-марсе. Он покинет свое судно только перед тем, как оно канет в бездну. Это его долг и его право. Какое волнение, по-видимому, охватывает капитана в эти минуты прощания с «Ченслером» — судном, которое он любит, которым он еще командует!

Ирландец остался на фор-марсе.

— Садись на плот, старина! — кричит ему капитан.

— Судно тонет? — с величайшим хладнокровием спрашивает упрямый старик.

— Да. Тонет.

— Значит, надо уходить, — отвечает О'Реди, стоя по пояс в воде.

И, тряхнув головой, прыгает на плот.

Роберт Кертис еще остается на марсе; он бросает вокруг прощальный взгляд и покидает свой корабль последним.

Пора! Швартовы медленно перерезывают, и плот медленно отплывает от гибнущего судна.

Все мы смотрим в ту сторону, где идет ко дну корабль. Сначала исчезает верхушка фок-мачты, затем — грот-мачты, и, наконец, от красавца «Ченслера» не остается и следа.

30. СЕДЬМОЕ ДЕКАБРЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Уносящий нас плот затонуть не может. Он сделан из бревен, которые при любых обстоятельствах будут держаться на воде. Но не разобьют ли его волны? Не перетрутся ли канаты, которыми он связан? Не поглотит ли море горстку потерпевших кораблекрушение, собравшихся на этой скорлупе?

Из двадцати восьми человек, отплывших на «Ченслере» из Чарлстона, десять уже погибло.

Осталось, значит, восемнадцать — восемнадцать человек на плоту, имеющем футов сорок в длину и двадцать в ширину.

Вот имена тех, кто остался в живых: Летурнеры, инженер Фолстен, мисс Херби и я — пассажиры; капитан Роберт Кертис, лейтенант Уолтер, боцман, буфетчик Хоббарт, повар — негр Джинкстроп, плотник Даулас и семь матросов: Остин, Оуэн, Уилсон, О'Реди, Берке, Сандон и Флейпол.

Не довольно ли бедствий ниспослано нам небом за семьдесят два дня — с тех пор как мы покинули берега Америки? Не достаточно ли уже тяжко бремя страданий, возложенное на нас? Даже самые доверчивые не смеют надеяться.

Но не надо заглядывать в будущее, будем думать только о настоящем и отмечать день за днем все эпизоды разыгрывающейся драмы.

С пассажирами плота читатель уже знаком. Скажем несколько слов о провизии и вещах, оставшихся в их распоряжении.

Роберт Кертис мог погрузить на плот только то, что удалось извлечь из камбуза; большая часть провианта пропала в тот момент, когда опустилась под воду палуба «Ченслера». Запасы наши скудны, если принять во внимание, что придется кормить восемнадцать человек и что пройдет, быть может, много времени, прежде чем мы увидим корабль или землю. Бочонок с сухарями, бочонок с сушеным мясом, маленькая бочка водки, две бочки воды — вот и все, что нам удалось спасти. Поэтому необходимо с первого же дня установить рацион.

Запасной одежды нет никакой. Несколько парусов будут служить нам одновременно и одеялами и крышей. Инструменты, принадлежащие плотнику Дауласу, секстан и компас, карта, складные ножи, металлический чайник, жестяная кружка, с которой никогда не расстается старый ирландец О'Реди, — таковы инструменты и утварь, которыми мы располагаем. Все ящики, стоявшие на палубе в ожидании погрузки на первый плот, затонули, когда судно стало погружаться в море, а пробраться в трюм после этого было невозможно.

Положение наше тяжелое, но отчаиваться нет основания. К несчастью, следует опасаться, что с упадком физических сил у многих пропадет и воля к борьбе. К тому же среди нас есть лица с дурными наклонностями. Справиться с ними будет нелегко.

31. СЕДЬМОЕ ДЕКАБРЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Первый день прошел без приключений.

Сегодня в восемь часов утра капитан Кертис собрал всех нас, пассажиров и матросов.

— Друзья мои, — сказал он, — выслушайте меня. Я командую на этом плоту, как командовал на борту «Ченслера», и рассчитываю на повиновение каждого из вас. Будем же думать только об общем спасении, будем действовать дружно, и да смилуется над нами небо!

Эти слова были встречены всеобщим одобрением.

Ветерок, направление которого капитан определил по компасу, окреп и подул с севера — обстоятельство весьма благоприятное. Надо немедля им воспользоваться, чтобы возможно скорее вернуться к берегам Америки. Плотник Даулас занялся установкой мачты, гнездо которой было прилажено на передней части плота; он сделал две подпорки, чтобы придать мачте устойчивость. Тем временем боцман и матросы прикрепили маленький бом-брамсель к рее, специально для этого предназначенной.

К половине десятого мачта уже поставлена и укреплена при помощи вант. Парус поднят, галс посажен, шкот выбран, и плот, подгоняемый ветром, идет довольно быстро; ветер еще крепчает.

Как только кончили эту работу, плотник принялся за установку руля, который позволит нам придерживаться желаемого направления. Роберт Кертис и инженер Фолстен дают плотнику советы и указания. После двухчасовой работы удается приладить к заднему краю плота подобие кормового весла, вроде того, что употребляют малайцы.

В это время капитан Кертис производит необходимые наблюдения, чтобы точно вычислить долготу, а с наступлением полудня измеряет высоту солнца. Вот результаты его наблюдений: северная широта — 15°7′ , западная долгота — 49°35′ , считая от Гринвичского меридиана.