Чему быть, того не миновать - [20]

)

Выражение лица его было грустным, когда он смотрел на грязные улицы, видя прошлое.

- Ее судьба изменилась за один день и все потому, что я спас ее жизнь. - Он посмотрел на меня, как если бы я собиралась возразить, но я не могла сказать ничего. - Она осознала, что ее жизнь чего-то таки стоит, когда я ее спас, и ее душа возродилась. Считая себя невиновным, я отправился сказать серафимам, что судьба может быть изменена и жатву можно остановить. Они не послушали и послали третьего жнеца, пока я умолял их. Она бы погибла, если бы не ангелы-хранители, которые были с ней в тот момент. Их манило к ней. Всю ее жизнь их влекло к ее душе. - У него в глазах читалось недоумение. - Я так и не понял почему. Но сейчас я задаюсь вопросом, не для того ли чтобы сберечь ее жизнь, после того, как она спасла свою душу.

Я начала было отвечать, как вдруг меня посетила мысль, а не были ли ангелы-хранители Сары первыми в истории? Но больше меня поразило то, что он уже изменял судьбу человека, и все равно не до конца верил, что это можно повторить снова и снова. Может потому что это было такой редкостью.

Склонив голову, Барнабас посмотрел на меня; в его глазах все еще отчетливо была видна любовь к ней. - Я отказался покинуть ее, даже после того, как ее душа осталась невредима и черные крылья не смогли бы ее найти даже после смерти. За это они вышвырнули меня с небес. - Выражение его лица изменилось, стало жестче, и он запустил камешек прыгать лягушкой через парковку. - Но оно того стоило.

Я перевела взгляд на оживленную дорогу и ярко освещенный многоквартирный дом.

- Ты остался с ней на всю ее жизнь?

Послышался едва слышный звук сирен с автострады неподалеку. Барнабас улыбался любящей, нежной улыбкой, которую не помню, чтобы когда-либо видела на его лице. Он выглядит на семнадцать, и я задалась вопросом, как он справился, выглядя столь молодо на протяжении всей Сариной жизни. Но люди в те времена не жили сильно за сорок. - Да, я остался, - ответил он, по-видимому, смущаясь.

- И ты еще говоришь, что у тебя нет души, - сказала я сухо и запустила в мусорный контейнер кусочком цемента, чтобы услышать, как тот звякнет. - Боже мой, Барнабас, если душа - это то, что позволяет нам любить, то у тебя есть душа.

Он открыл рот намереваясь возразить, но остановился, его взгляд сосредоточился на противоположной стороне улицы и звуки сирен становились все громче.

У меня стукнуло сердце, и я посмотрела на часы. Почти полдесятого, но если бы были какие-то проблемы, Накита предупредила бы нас. - По-моему все нормально, - сказала я и у меня перехватило дыхание, когда сквозь шум дороги послышался звук разбитого стекла и языки пламени вырвались навстречу небу из окна третьего этажа.

- Барнабас! - закричала я, вскакивая. Я схватилась за амулет и посмотрела на улицу, как раз когда с ревом подъехали пожарные и полицейская машины. Щенячьи прелести на коврике, случилось-таки. Где Накита?!

- Ну вот, опять началось, - устало прокомментировал Барнабас и мы вышли из-за мусорного контейнера.

- Тамми не вернулась, ведь так? - Спросила я почти яростно. Я бы не вынесла, если все оказалось впустую. - Барнабас, она внутри?

- Нет. Она тут, но не в здании. Джонни тоже, - ответил он, его глаза на мгновение засеребрились когда он коснулся божественного, и у меня немного спало напряжение. - Твое предостережение, похоже, снова изменило ее судьбу - даже если и не спасло ее душу.

- У меня не было видений будущего по этому поводу, - сказала я, и мы направились в сторону оживленной улицы, вдвойне опасной в темное время суток. Тут был пешеходный переход и Барнабас повел нас к нему.

- Возможно ее душа еще в опасности, - сказал Барнабас.

- Возможно. - Мысль о том, что душа Тамми еще может быть под угрозой, не радовала.

Барнабас нажал кнопку светофора, и я переминалась в нетерпении с ноги на ногу, боролась с желанием, чтобы он просто перенес меня на другую сторону, но это было бы сложно объяснить окружающим. У нас еще есть время. Если Тамми и Джонни вне здания, то у нас еще есть время. Может сейчас она послушает меня. Если Джонни не погибнет, то она не отчается жить, так ведь?

Мои пальцы сжали амулет, и я попыталась расслабиться достаточно для того, чтобы дотянуться Накиты, если пожарные машины не были для нее достаточным знаком. Накита, подумала я, закрывая глаза перед мигающим через все шесть полос движения знаком “Стой”, но крик Барнабаса заставил меня открыть глаза и прервал концентрацию. Мой мысленный призыв к Наките разбился, словно врезавшись в небеса, и рассыпался, так и не будучи услышанным.

- Черные крылья! - выкрикнул Барнабас и его глаза расширились.

Я сжала амулет сильнее, и проследила взглядом за его рукой, через дорогу. У меня затряслись коленки, и я схватилась за фонарный столб. Черные крылья. Падальщики, питающиеся потерянными душами. Если они тут, значит, вероятно, неподалеку темный жнец на охоте. И если здесь охотится темный жнец, то и светлый тоже недалеко. Черт побери, неужели Рон видел будущее и послал кого-то?

- Думаешь, они тут за кем-то другим? - прошептала я, и Барнабас мотнул головой; слизкие простыни черноты парили, как электрические скаты над многоквартирным комплексом. Со стороны они выглядели как блестящие серебристые нити, а большинство людей даже если и видели, то принимали их за ворон. Мне хотелось верить, что это совпадение, но разрывающая сердце правда была в том, что, скорее всего серафимы решили, что я достаточно уже испортила ситуацию и отправили профессионалов. И вот она я, застряла на другой стороне улицы.