Чем ни дыши, один черт - [5]

Я перешел к тому, что вызывало у меня наибольшее недоумение.

— О'кей, теперь ясно, что я для вас в некотором роде ключ в надвигающемся кризисе. Но ключ конкретно к чему?

Все с той же мрачной улыбкой он объяснил мне…

«Конечно, — подумал я. — Неплохо…»

То, что они до этого додумались, говорило в их пользу.

Однако вряд ли они полностью во мне уверены. А что, если я откажусь?

Лидер, видимо, умел читать мысли, потому что улыбнулся, на этот раз обнажив зубы.

— Вы могли бы заметить, мистер Аткинс, что мы люди деловые. Естественно, мы не знаем в точности, что по вашей милости сооружено в этом убежище. Однако Арт Аткинс в Пекине является также министром правительства, и то, что он сделал, в принципе представляет собой кислородный конвертер рядом с огромным резервуаром с водой; в решающий момент эту воду можно освободить и затопить часть убежища. В Берлине Арт Аткинс установил между цистернами с кислородом цистерну с аммиаком, и в решающий момент мы позволим кислороду и аммиаку смешаться. Здесь, в Нью-Йорке, мы имеем… — Он снова обнажил зубы в улыбке. — Мне продолжать?.. В некоторых случаях для получения информации приходится прибегать к пыткам, — поспешно добавил он.

Я вздохнул. Я никогда не относился к числу супергероев. Все, что я хотел, это защитить себя от интриганов, чтобы иметь возможность продолжать заниматься своим бизнесом.

— Мой метод, — сказал я, — состоит в применении одной из этих бомб, в которых происходит цепная реакция, снабженной не меньше чем сотней запальных устройств. Достаточно активизировать одно, и произойдут тысячи взрывов. Почему бомба? Я, знаете ли, предпочитаю вещи попроще.

Когда первое волнение улеглось, они заметно посерьезнели. Зачем я это сделал?

Я мог лишь пожать плечами.

— Поразмышляйте об этом, — сказал я. — Эксперты уверяют, что человечество вынесет биологическую трансформацию. Правы ли они? Может быть. А может быть, и нет.

По мне, ученые всего лишь люди. Часто приходится слышать: «Ученые рекомендуют…» Какие конкретно ученые? Потому что обычно существует другая группа равным образом обученных, опытных экспертов, которые говорят «нет»; только, увы, их губы дальше от начальственного уха.

Мне еще двадцати не исполнилось, а я уже понял, что это был вопрос чистой случайности. Первый огромный успех с животными, потом с человеком, эмбрионы, выращенные на тех лунах Юпитера и Сатурна, которые имеют атмосферу, и, в конце концов, с помощью управления на расстоянии на самом Юпитере — это были головокружительные победы так называемой школы космической биохимии. Биохимики стали королями науки. Это была взлетная площадка для любого химика. И конечно, когда разработали сыворотку Д и ее вариации, превращающие любого взрослого, дышащего кислородом, в дышащего фтором или — это был уже следующий шаг — в дышащего хлором (они действительно вдыхали эти вещества — и выжили), истерия достигла наивысшего размаха.

Однако уже очень давно я встретил эксперта, который сказал:

— Мы слишком торопимся. В данный момент дышащий фтором человек кажется нам величайшим достижением. Но прошло всего сорок два года с момента появления первого из них. Могут быть и побочные эффекты. Почему бы не подождать еще лет тридцать?

На это время (с чем соглашались даже сомневающиеся) кислорода на Земле хватило бы.

Мое собственное ощущение после того, как я задал несколько вопросов астрономам, таково: где-то в космосе могут быть огромные куски замерзшего кислорода, по размеру схожие со фторсодержащими метеоритами, сейчас летающими на близкой к Земле орбите.

Почему не подождать несколько лет, пока они, может быть, будут обнаружены? Тогда это была просто мысль. Она не завладела мной. И тем не менее — с учетом характерной для меня предусмотрительности — взрыв представлял собой возможность, которую не следовало упускать. И это был способ действительно контролировать ситуацию. Постольку поскольку.

Я всегда заранее принимаю меры предосторожности. Помню, однажды у меня был контракт со строительным банком. Просто шутки ради, на случай, если когда-нибудь понадобится проникнуть в подвал банка, я сконструировал под ним тайный туннель. В планах этого туннеля нет, да и не собирался я его никогда использовать. Но он меня ждет.

…Я вышел из задумчивости, и тут мне сообщили: они хотят, чтобы завтра в одиннадцать утра я взорвал кислородный агрегат.

Я испугался. Все происходило слишком быстро, и у меня не осталось времени обдумать некоторые существующие факты.

— Со всеми этими людьми рядом? — запротестовал я.

Они не отвечали, просто молча ели меня взглядами. Я смотрел на них, не зная, как выйти из затруднительного положения.

В каком-то смысле проблемы здесь не было. Нечего решать или намечать себе какую-то цель. В общем и целом я сам склонялся к тому, что должен сделать то, что заговорщики хотели от меня. В глубине сознания я чувствовал полное — почти полное? — сопротивление тому, чтобы превратиться из дышащего кислородом в дышащего фтором.

Ох, однако вряд ли я сделал бы что-то вроде этого по собственной воле. И даже сейчас немного трусил при мысли, что погибнут люди. Но, спорил я сам с собой, люди умирают каждый день либо от нехватки кислорода, либо от психических перегрузок, вызванных надвигающимся кризисом.