Чем черт не шутит - [12]

Неприязненно взглянув на нас поверх очков в тонкой оправе, она неохотно поинтересовалась:

— Что вам надо?

Ее ледяной голос не оставлял никаких сомнений — нам здесь не рады. На всякий случай, вдруг мы редкостные тупицы, она добавила:

— Новых клиентов не записываем. Приходите в сентябре.

Виктор оглядел ее не менее холодно:

— Частное детективное агентство «Щит». Расследуем убийство Олега Сухова.

Я поморщилась. Виктору собственная выдумка показалась блестящей, но стоило посоветоваться со мной или хотя бы поставить в известность. Тоже мне детектив. Хорошо, если удостоверения не попросят, но вопросов не избежать. Посмотрим, как он будет выкручиваться. А я, интересно, кто? Секретарша? С правом голоса или без?

— И кто же вас нанял? — смутить тетеньку пока не удалось, и подозрительность ее не убавилась.

— Мама Олега, Галина Васильевна. Она не слишком доверяет нашей доблестной милиции, вот и обратилась к нам.

Церберша заметно смягчилась. Как многие женщины ее возраста и профессии, она была в курсе всего, творящегося в жизни сотрудников салона, знала по именам их родителей, супругов и детей. Да и милицию по каким-то своим личным причинам не жаловала. Хотя и сдаваться пока не собиралась:

— А откуда у Галины Васильевны такие деньги? Услуги подобного рода стоят недешево, а она пенсионерка.

Виктор замешкался, и я пришла ему на помощь.

— Если бы убили вашего единственного сына, неужели бы вы последнюю копейку не отдали, чтобы отыскать убийцу и отомстить ему? — проникновенно вопросила я, смотря на нее в упор. Она спрятала глаза под очками и слегка сникла.

— А какие у вас расценки? — на ее очередной выпад пришлось отвечать опять мне.

— В зависимости от предстоящей работы, возможной опасности и текущих расходов, — отрезала я. — Инвалидам труда и Великой Отечественной войны, многодетным матерям и воинам-интернационалистам скидка.

Это произвело должное впечатление. Не давая ей времени опомниться и набрать в грудь воздуха для новых вопросов, я перешла в наступление:

— Вы окажете нам неоценимую помощь, сообщив некоторые сведения об Олеге: где и с кем он работал, с кем дружил. Ничего конфиденциального не требуется. — «Но хотелось бы», — добавила я мысленно. Тетенька благосклонно согласилась оказать неоценимую помощь:

— Отдельного кабинета у Сухова не было. Работал он в четвертом, это направо по коридору, почти до конца, вместе с Тамаркой и Валюшей. Дружить он ни с кем не дружил, а курить ходил с Валерой — массажистом из шестого, это в левом коридоре, — поведала она, тщательно взвешивая каждое слово. — А лучше всего поговорить с нашим директором Сарой Давидовной. Она принимает по утрам.

— Она была близко знакома с Олегом?

— То есть как близко? — обиделась и мгновенно ощетинилась церберша. — Это ее салон. И нечего вам без ее разрешения в нем шастать, людей от работы отвлекать.

— Мы обязательно зайдем завтра утром, — искренне заверила я. — А сегодня зададим лишь пару вопросиков, чтобы сэкономить время. И деньги.

Предложение экономить деньги было близко загадочной душе регистраторши, и она разрешила нам пройти.

Я украдкой взглянула на Виктора. Его лицо сохраняло невозмутимость, но между бровей залегла маленькая складочка. Мне захотелось разгладить ее рукой, но я сдержалась. Пусть учится воспринимать меня такой, какая я есть: умной, находчивой и сообразительной, а не пустой, безмозглой красоткой.

От приемной вправо и влево тянулись два коридора, устланных зелеными, как молодая травка, пушистыми дорожками. По одну сторону коридора располагались кабинеты, по другую, под огромными окнами, занавешенными большими кружевными занавесками, стояли кресла, диваны и столики с журналами. Стены украшали гирлянды искусственных цветов нежной, преимущественно голубой и розовой окраски.

Ожидающих своей очереди было немного, а у комнаты под номером «четыре» и вовсе никого. Постучавшись и не дожидаясь ответа, мы вошли.

Помещение казалось больше из-за многочисленных зеркал разной формы и размеров, в которых отражались несколько кушеток, специальных сидений, этажерок и тумбочек, заставленных баночками и ванночками, странная блестящая аппаратура непонятного назначения и две молодые женщины в белых нейлоновых халатиках.

Одна из них, высокая, полная, с густой черной кудрявой шевелюрой, увешанная золотыми и серебряными побрякушками, не обратила на нас никакого внимания, так как порхала вокруг немолодой и, должно быть, чрезвычайно требовательной дамы. Я в таком возрасте, если доживу, буду интересоваться правнуками, а не косметическими салонами.

Вторая, маленькая, изящная, с короткими светлыми взлохмаченными волосами, также не рванула нам навстречу. Глаза ее покраснели и опухли от слез. Она тихо, устало всхлипывала и сморкалась в большой клетчатый мужской носовой платок.

Виктор оглянулся на меня. Я промолчала, и он мягко начал:

— Здравствуйте, мы по поводу гибели Олега…

Все три женщины встрепенулись и испуганно уставились на нас. Виктор пояснил:

— Галина Васильевна, его мать, поручила нашему детективному агентству провести расследование параллельно с официальными органами.

— Да, менты уже были, — первой из оцепенения вышла черноволосая красавица. — Тьфу, погань, всю душу перевернули.