Человек-Война - [45]

Снип молча смотрел на уставшее постаревшее лицо командира бригады, тот после короткой паузы, продолжил говорить:

— Не понимаю кому и зачем это нужно. Тут надо или всё прекращать и сдаваться на милость побежденных или идти вперед до победы. Ситуация "ни войны ни мира" приведет к бессмысленному затягиванию конфликта. Зачем это? Не понимаю! Зачем обещать, помогать, а потом бить по рукам? Глупо, это просто глупо! Ну а если люди не подчиняться, тогда как? С двух сторон их расстреливать будут?

— А может и будут, — мрачно ответил Снип, — мы тут сидим и ничего не знаем. Ну мне пора, если что интересного узнаю, то сообщу.

— Ты вернешься к нам?

— Не знаю, — честно ответил Снип и ушел.

Глава десятая

— Твой контракт окончен, — сухо заявил Плохиш, прибывшему с докладом Снипу, — Наступление приказано прекратить. Дальше пойдут политические игрища и грызня кланов по обе стороны. На этом торжище нужны бизнесмены, а не ты. Ты больше не нужен, возвращайся домой, но можешь остаться, это твоё дело и твой риск.

Снип промолчал и не стал задавать пустых вопросов, всё ясно. Убеждать и что-то доказывать, бесполезно. И потом кого убеждать и кому доказывать?

— Вот за что я тебя ценю, — усмехнулся Плохиш, — так это за отсутствие идеализма. А то устал кретинам доказывать, что есть решение и любого кто с этим решением не согласиться уничтожат.

— А ты Сергей? — тихо спросил Снип, — ты уходишь или остаешься?

— Пока остаюсь, — помедлив, ответил Плохиш, — мне предложили за хозяйством присмотреть.

Что за хозяйство и кто предложил Снип не спрашивал, в принципе и так все было ясно.

— Олег! — негромко заговорил Плохиш, — я знаю о твоих отношениях с Полканом. Не делай глупостей. Ему не верят. Полкана уберут, сначала предложат тихо, мирно, без последствий вернуться домой, не поймет, зароют.

Снип промолчал, он знал, что именно так всё и будет. Именно так, а не иначе, если конечно не случиться чудо, но он был взрослым, опытным человеком и не верил в чудеса.

— Эти фантазеры, — уверенно с заметным оттенком злости продолжил говорить Плохиш, — просто не понимают систему взаимоотношений в России, никто им тут "народные" республики создавать не позволит, после наведения порядка, здесь будет та же система управления, что и у нас. Не лучше, но и не хуже. Хотели как в России, вот и получайте. Как и в Крыму, там быстро рот всем мечтателям заткнули, и заметь никто из героев "крымской весны" особо и не рыпнулся. Это Россия, ее надо принимать такой какой она есть или бежать от нее куда подальше. Мне бежать некуда, тебе тоже.

Плохиш выговорившись замолчал, он всё это говорил не Снипу, а себе. Не его он убеждал, а себя и почти убедил. Молча всё выслушав Снин повернулся и пошел к выходу из кабинета.

— Олег! — позвал его Плохиш,

Снип обернулся,

— Все пройдет, — устало и грустно сказал Плохиш, — Россия останется. Рано или поздно придут другие времена. И поверь, всё было не зря.

— Сергей! — серьезно ответил Снип, — Ты хоть себе не ври.

В коридоре второго этажа здания ему преградили путь. Двое с автоматами, по виду ловкие и умелые молодые ребята.

— С вами хотят поговорить, — негромко, без угрозы абсолютно нейтральным тоном сказал тот, что справа в новеньком костюме "Горка"

— Кто и о чём? — безразлично спросил Спип.

— Не имеем полномочий отвечать, — равнодушно ответил тот, что слева в новеньком камуфляже российского образца и властно предложил:

— Пройдемте!

Спин пожал плечами и повернулся в сторону, куда ему указали автоматом.

В кабинете, куда его ввели, Снипа встретил Кирза, быстро встал с дорогого кожаного кресла, вышел из-за стола по-дружески улыбнулся:

— Рад видеть тебя живым, — сказал он, подошел, протянул руку, после рукопожатия, коротко приказал:

— Свободны!

Конвой молча вышел.

Кирза жестом предложил Снипу сесть на кресло.

В другой жизни Кирзу звали Ялов Кирилл Алексеевич. В 1994 г он окончил Санкт-Петербургское высшее общевойсковое командное училище и получил назначение в первый батальон 131 мотострелковой бригады. Звание лейтенант, должность командир взвода. В истории войны эту часть запомнят как Майкопскую бригаду смертников. В "праздничную" ночь с 31 декабря 1994 г. на 1 января 1995 г. лейтенант Ялов со своими почти необученными восемнадцатилетними солдатами вел бой в кровавой преисподней железнодорожного вокзала города Грозный. Окруженные со всех сторон боевиками, брошенные без помощи, они отбивались, отбивались, никто не сдавался в плен, не бежал с поля боя. Убит ротный, принял роту, убит комбат, убит комбриг. Те кто остался в живых после многочасового боя и ещё мог стоять на ногах, разбившись на группы, в отчаянном броске прорвались к частям российской армии. Прорвались не все. А он сумел вывести свою группу, из его роты осталось в живых двенадцать человек. Живых двенадцать, а них пятеро раненых, тех кто не мог идти они под огнем вынесли на своих спинах. Выносили солдаты, а он прикрывал их в скоротечных огневых схватках. Сам получил три касательных ранения и весь в гари и крови с оружием в руках вышел к своим. Забытый подвиг, забытая расстрелянная бригада, преданные и брошенные солдаты, замалчиваемая война, на которой одни, всех и всё предавая делали деньги, а другие своей кровью и жизнями оплачивали чужие счёта. После позорной капитуляции в 1996 году его уволили из армии, формально по медицинским показаниям, а так он слишком много говорил. Потом он узнал, что его личные данные продали боевикам. Они сами ему об этом сказали, встретив его у дома на севере страны и смеялись перед тем как его забить, а чёго бояться пятеро на одного, зря смеялись, не опытные были, не воины, так наглая шантрапа. Он их расстрелял из трофейного пистолета ТТ и подался в бега. Его объявили в розыск и гнали как зверя, гнали, но боялись, никто не хотел умирать при задержании "опасного преступника". Его гнали как зверя и в атмосфере всеобщего безразличия, всепоглощающего эгоизма, он чтобы выжить стал плотоядным хищником. И как хищник он жил инстинктами, никого не убивая без нужды, не забывая сделанного ему добра и не прощая сделанного лично ему зла. Отец одного из солдат, что был вынесен раненым из безнадежного боя и к которому он пришел загнанным и голодным, отблагодарил за живого сына, он сделал ему загранпаспорт на чужую фамилию, купил тур во Францию, дал денег на первое время. В Марселе бывший офицер пришел на вербовочный пункт Иностранного легиона и был принят рядовым в эту часть. После легиона работа в ЧВК. Уже в легионе он избавился от последних иллюзий в веру "идеалов демократии", а в ЧВК окончательно понял, везде и всюду одно и тоже, а они просто наемные псы тех кто платит, а война это самая гнусная и дерьмовая работа, где идеалисты гибнут, а прагматики зарабатывают большие деньги, те деньги которые не пахнут ни кровью, ни дерьмом. Между контрактами он жил в Крыму. Там было удобно и безопасно, если конечно у тебя достаточно средств, и ты не лезешь в чужие дела. Он стал жестким, циничным прагматиком и потому выжил, а когда в период "Крымской весны" ему предложили этот контракт, согласился без колебаний.