Человек в витрине - [88]

— Значит, Гитлер не доверял Гиммлеру?

— Наверное, лучше будет сказать так: Гитлер понимал, что его власть может пошатнуться. Не сомневаюсь, вам известно, что на него несколько раз покушались… В общем, он добился того, чтобы элитные формирования входили во все дивизии войск СС. В сороковых годах численность формирований значительно возросла. Всего было создано тридцать восемь дивизий СС, представляете? Они отличались от дивизий вермахта большей численностью, лучшим вооружением и в целом были сильнее в военном отношении. Как вам известно, немцы — настоящие доки в том, что касается организационной работы. — Профессор Энгельскён снова сел. — Я ответил на ваш вопрос? — спросил он и сам же себе ответил: — Конечно нет! Итак, Клаус Фромм носил звание оберштурмбаннфюрера, но в военных действиях участия не принимал.

— «Серый кардинал», — предположил Гунарстранна, наблюдая за все растущим столбиком пепла на сигарете и стараясь, чтобы пепел не упал.

— Да. Во всяком случае, он был наделен как гражданской, так и военной властью. — Профессор трубкой придвинул к гостю пепельницу прямо по бумагам. Затем взял фотографию, которую инспектор обнаружил на столе у Есперсена, и принялся разглядывать ее, постукивая трубкой по виску. — Ну а Амалье, — продолжал он, — Амалье, в девичестве Брюн, родилась и выросла здесь, в Осло. До замужества жила на улице Армауэра Хансена, в доме номер девятнадцать. Они с Фроммом поженились двенадцатого ноября тысяча девятьсот сорок четвертого года. Церемония состоялась по адресу Кристинелуннвейен, двадцать два — тогда то место было известно под названием Брюдевилла. Во время оккупации там располагался суд СС. — Профессор порылся в море бумаг и извлек оттуда лист формата А4. — Я нашел копию их свидетельства о браке: Клаус Дитрих Фромм женился на Амалье Брюн.

— В сорок четвертом. Ему тогда было тридцать четыре года. А ей?

— Амалье родилась в клинике при Риксгоспитале третьего июля тысяча девятьсот двадцать первого года — значит, она вышла замуж в двадцать три.

— На одиннадцать лет моложе Фромма…

— Да, но в этом нет ничего необычного, потому что…

— В деле, которое я веду… — Гунарстранна попытался выпустить дым колечком, но у него ничего не получилось. — Так вот, в деле, которое я веду, есть еще одно действующее лицо — мужчина, который, как мне кажется… — Он посмотрел в потолок и повторил: — Который, как мне кажется, состоял в связи с Амалье Брюн или просто был в нее влюблен… В сорок четвертом году ему тоже было двадцать три года…

— Вот как?

— Значит, они с Амалье были ровесниками. Речь идет об известном участнике Сопротивления.

Профессор резко повернулся к Гунарстранне и снова стал похож на ищейку, охраняющую от других обрезки мяса и кости у бойни.

— Кто он? — пролаял Энгельскён.

— Рейдар Фольке-Есперсен.

Энгельскён кивнул:

— Он, кажется, дрался под командой Линге?[12]Нет, — поспешно проговорил он, доставая изо рта трубку и глядя в потолок. — Рейдар Фольке-Есперсен… Нет, он не был с Линге. Он… Да, точно, теперь припоминаю… он занимался диверсиями. Был одним из самых беспощадных бойцов… В сущности, его имя пользовалось дурной славой. Но ведь вам, конечно, об этом известно?

Гунарстранна покачал головой.

— Поверьте мне, руки у Рейдара Фольке-Есперсена были по локоть в крови… По локоть в крови!

— Его убили совсем недавно, несколько дней назад. И я расследую убийство.

— Да, я читал… об убийстве. Но не усмотрел связи… — Профессор Энгельскён озабоченно нахмурился. — Значит, вы считаете, что Фольке-Есперсен вращался в одном кругу с Амалье Брюн? Но ведь тогда…

Гунарстранна терпеливо ждал, пока его собеседник подберет нужное слово.

— Сенсация, — сказал наконец профессор.

Гунарстранна развел руками.

— Судя по всему, они с Есперсеном могли быть друзьями детства… В конце концов, Осло не такой большой город. Ладно, забудем пока про Есперсена. Меня интересует Амалье.

Профессор хмыкнул, пожал плечами и начал рыться в лежащей перед ним куче папок.

— Здесь у меня семейный снимок, — буркнул он, перебирая бумаги. Наконец он достал большую фотографию. — А вот еще кое-что интересное: немецкий прием, званый вечер.

Групповой снимок был сделан в каком-то просторном зале. Мужчины в форме, женщины в длинных платьях. Одни сидели на стульях, другие на диванах. На заднем плане у камина беседовали двое мужчин.

— Много высших чинов, — заметил Гунарстранна.

— Да, в самом деле, блестящая публика… — Профессор подошел к нему, склонился над снимком и ткнул в него дрожащим, желтым от никотина пальцем: — Вот здесь… генерал Вильгельм Редиес, высший руководитель СС и полиции Норвегии, а рядом, смотрите… оберфюрер СС Отто Баум. Наверное, приехал с официальным визитом из Берлина… значит, повод должен был быть каким-то серьезным. Баум потом стал командиром шестнадцатой танково-гренадерской дивизии СС «Рейхсфюрер СС». Герой войны. Посмотрите, сколько у него наград! Хотя фото не очень четкое, отчетливо видны Рыцарский крест и Железный крест первого класса. Представляете себе? А вот, посмотрите-ка…

Гунарстранна удивился:

— Неужели сам Тербовен?[13]

— Конечно! Кстати, он мило беседует с вашей приятельницей, Амалье Брюн.